Сейчас мы переживаем те же реалии, что и двадцать лет назад, когда арабские лидеры собрались под куполом ЛАГ. Тогда большинство проголосовало за резолюцию о разрешении использовать все средства, в том числе и военные, чтобы вынудить иракские войска уйти из Кувейта.

Вряд ли будет преувеличением сказать, что перепалка в кулуарах тогдашней Лиги повторилась 12 ноября 2011 года с той разницей, что та была в августе 1990 года. В те далекие дни конфликт произошел между представителями иракской делегации, возглавляемой Таха Ясин Рамазаном, и министром иностранных дел Кувейта шейхом Сабахом Аль Ахмедом. А на этот раз стычка произошла между представителем Сирии Юссефом Ахмедом и премьер-министром Катара шейхом Хамадом Бин Джасимом Бин Джабером Аль-Тани.

Сирийский режим в кризисные 90-е был союзником стран Арабского залива в противостоянии Саддаму Хусейну, участником так называемого «лагеря противников». В июле 1990 года тогдашний президент Сирии, отец нынешнего президента Башара Аль-Ассада отправил свой контингент в числе других иностранных войск для освобождения Кувейта. Эта кампания известна в истории как «Буря в пустыне». И вот мы на следующем витке истории, но повторяем тот же сценарий, но на этот раз сирийский режим стоит по противоположную сторону баррикады от своих тогдашних союзников. Значит ли это, что мы на пороге новой «Бури в пустыне» или что Сирия повторит судьбу Ирака?

Резолюция министров иностранных дел арабских государств была принята в крайне короткие строки, и она не исключает возможность эскалации напряженности между членами Лиги, если досье господина Аль-Ассада передадут на рассмотрение ООН. Мы помним, как резолюции, изданные ЛАГ, были прелюдией для принятия очень серьезных санкций по отношению к Ираку, а позже к Ливии со стороны международного сообщества. Значит ли это, что Сирия станет третьей станцией? По кому сейчас звонит колокол на Ближнем Востоке?

Как известно, у президента Ирака Саддама Хусейна были тогда друзья, но из числа слабых и невлиятельных стран. Например, Йемен, Судан, Ливия, Тунис, Мавритания. Тогда еще Багдад пользовался поддержкой Организации Освобождения Палестины, за что палестинские диаспоры в странах Залива расплачиваются и поныне. Но в отличие от иракского сценария, Аль-Ассад не смог ни у одной из этих стран найти поддержку по вопросу приостановления членства его страны в Лиге, кроме как у Йемена и Ливана, в силу известных нам причин.

Ливан находится практически у подножья Сирии и любое военное вмешательство отразилось бы негативно на жизни этой страны. Во-первых, наплыв беженцев в Ливан, который испытывает тяжелые экономические времена, с другой стороны, «Хезболла» может стать участником войны, что грозит Ливану уничтожением. Не говоря уже о тесных связях политических элит двух стран. Что касается Йемена, то он занимает выжидательную позицию да и официальным властям сейчас не до разборок с Сирией, ведь каждый день им приходиться решать злободневные вопросы на выживание.

Ирак воздержался, это тоже понятно, ведь он до сих пор находится под оккупацией. Даже Судан, находящийся в очень трудном положении, не посмел противостоять арабским коллегам, это касается и Алжира, который вроде бы должен быть союзником. Вырисовывается объективная картина того, что в действительности Катар имеет большое влияние на решения, которые принимаются в арабской семье. Об этом свидетельствуют многие авторитетные источники. Благодаря своим информационным ресурсам, таким как Аль-Джазира, Доха непосредственно влияет на динамику народных восстаний в той или иной стране, поэтому волей-неволей приходится считаться с позицией катарских дипломатов. К тому же они успели накопить большой опыт в разрешении региональных конфликтов. Именно этот потенциал стал как никогда актуальным в сложной ситуации с Сирией.

Премьер-министр и министр иностранных дел Катара шейх Хамад Бин Джасим Бин Джабер Аль-Тани в субботу 12 ноября отметил, что резолюция по сирийскому кризису должна быть «арабской». Он сказал, что решение Лиги арабских стран по Сирии войдет в силу, начиная с 16 ноября, пока она не выполнит все свои обязательства. Премьер-министр добавил, что решение было «не из легких», так как Сирия «важная» страна.

Во время совместной пресс-конференции с Генеральным секретарем ЛАГ Набилем Эль Араби он сообщил, что комитет министров, который издал решение об отстранении Сирии от участия в заседаниях ЛАГ, заявил, что оно было достаточно болезненным. Восемнадцать стран отдали свой голос в пользу этого решения. Две страны – «против»: Йемен и Ливан. Ирак воздержался от голосования. Однако, по словам премьера, такое решение было необходимым в свете возрастающего числа смертей. Он призвал сирийское правительство сделать «мужественное» решение и выполнить все договоренности с Лигой арабских государств. Отвечая на вопрос о критике Катара Сирией, он отметил, что союз стран Арабского залива намерен принять санкции против Сирии. Премьер сказал, что не было намерений действовать так, но восемнадцать стран отдали свой голос «за» это решение, что свидетельствует о консенсусе между арабскими странами.

Что касается обеспечения «бесполетной зоны» или вооруженных демонстрантов, Премьер-министр исключил такие действия, так как они не обсуждались на встрече. Также он заявил, что не обсуждалась и возможность привлечения к ответственности некоторых сирийских чиновников, подчеркнув, что арабские страны хотят, чтобы сирийские протестанты добивались своих прав мирным путем, особенно потому, что Сирия является лидером в противостоянии Израилю. В свою очередь, Генеральный секретарь ЛАГ Набиль Эль Араби сказал, что резолюция не открывает двери для иностранной интервенции в Сирию: «Мы работаем в границах арабских стран, и мы вступаем в переговоры с сирийским правительством последние четыре месяца для того, чтобы оно сделало все от него зависящее для прекращения насилия в Сирии».

Итак, вырисовывается определенный сценарий для военной интервенции, что может произойти как через месяц, так и через несколько лет. Почему они так быстро спохватились, чтобы лишить легитимности сирийский режим? Все, что происходит, вписывается в очень четкий продуманный план, начиная с интенсивной информационной кампании, проводимой многими каналами, и заканчивая объявлениями о создании Сирийского национального совета. Но являются ли заседания министров иностранных дел арабских государств тоже частью продуманного сценария?

Господин Набиль Эль Араби, Генеральный секретарь ЛАГ заявил, что его организация находится в стадии разработки механизмов и процедур по обеспечению защиты сирийского народа, но он не скрывал сущность и природу этих механизмов. Так, будут ли они чисто арабскими или западными? То, что касается арабского происхождения подобных сценариев, то это почти исключено из-за раскола в арабском семействе. Тогда остается Запад? Но мы видим, что США объявило о военном выходе из Ирака до конца года, кроме того, президентская кампания почти началась, так что это не может быть совместимо с какими-либо военными манипуляциями на Ближнем Востоке.

Так что остается один вариант – это своего рода союз исламских государств под эгидой Турции, которая является членом НАТО. Именно она может возглавить дисциплинарную кампанию по отношению к сирийскому режиму, не сумевшему извлечь урок из современной истории: он отвергает все призывы и советы арабских коллег, которые просят его приостановить чрезмерное использование военной силы по отношению к мирным гражданам. Пора понять, что мы живем уже в другом пространстве, и делать ставку на Россию или Китай чревато последствиями. Как показывает опыт, Россия не предпринимала никаких ответных действий в период многих последних кризисов, доказательством этому служат Балканы: Кремль спокойно наблюдал за тем, как развалили Югославию, которая могла стать плацдармом для внешней политики России.

А что касается Китая, то он может уступить в сирийском вопросе, если Запад предложит ему более выгодную сделку, например в Африке (нефтеносная Ливия или Судан). Формальная оппозиция сирийскому режиму в лице так называемого Национального совета была услышана, а именно заявления о создании изоляционных коридоров на территориях, пограничных с Турцией и Иорданией. Будет ли это первая стадия установления международного мандата, первый шаг для применения военной силы, своего рода интернационализации сирийского вопроса в этих границах, чтобы обеспечить безопасность потока беженцев из Сирии?

Мы свидетели того, как международная и региональная дипломатия, возглавляемая Катаром, со всех сил старается избежать конфессионального конфликта, ведь это может иметь плачевный результат и в странах Арабского залива, что недопустимо. Мы знаем, что американская администрация извлекла полезный урок из двух кампаний в Афганистане и Ираке. Суть военной доктрины Пентагона: нужно оставить арабов воевать с арабами, мусульман – с мусульманами, а за Западом остается роль координатора и обеспечения тылов, о чем свидетельствуют недавние события в Ливии.

С другой стороны, Сирия – это не Ливия. Во-первых, в отличие от режима полковника Каддафи, сирийские власти пользуются большим успехом некоторых элитных групп Сирии: на внутренней арене существует поддержка конфессионального и экономического плана, а на внешней – явная поддержка Ирана, «Хезболлы» в Ливане, Китая и России.

Мы находимся в предверие опаснейшей войны в регионе, которая может привести к изменению как на политической, так и на демографической карте. Цель этого всего заключается только в изменении режимов так называемых стран «лагеря противостояния»: Сирии и Ирана. Поэтому остается всего лишь один вопрос – куда направить первый удар: на Сирию или Иран, или совместить эти действия?

Мы видим, что международное сообщество давит на Тегеран, чтобы обуздать его и не дать развивать национальную атомною программу. Это происходит в то время, когда арабское сообщество пытается вынудить Башара Аль-Ассада прекратить использовать силу по отношению к собственному народу. Поэтому синхронизация этих манипуляций свидетельствует о том, что западные сверхдержавы пытаются надавить на позиции России и Китая при помощи тегеранской карты, так что можно назвать это «неделей геополитического аукциона» на Ближнем Востоке. Цель инициации санкций против Ирана – это попытка нейтрализовать поддержку Тегерана Дамаску и расширить круг изоляции вокруг Башара Аль-Ассада.

Как можно дать исчерпывающий ответ на такие, казалось бы, абсурдные вопросы? Единственный, кто может остановить машину тотального уничтожения ресурсов арабского мира – это Башар Аль-Ассада. Видимо придется испить горькую чашу до дна, как это сделал Аль-Хумейни, когда нехотя согласился прекратить войну с Ираком, чтобы спасти свою страну. Ведь именно это нежеланное решение превратило Иран в мощное государство. Есть надежда, что Башар Аль-Ассад тоже последует примеру Аль-Хумейни. На это решение у него очень мало времени, ведь 16 ноября истекает строк.

Київ	Одеса	Харків
вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:

# лад