Материалы пресс-конференции на тему: "Донецкие протесты: о ситуации — из первых уст", которая состоялась 30 ноября в агентстве «ГолосUA». Ее участники: Владимир Сумароков — участник акции протеста; Владимир Деркач — комендант палаточного городка чернобыльцев; Александр Симоненко — председатель Донецкой областной организации Всеукраинского союза советских офицеров; Владимир Бидевка — второй секретарь Донецкого обкома КПУ.

Модератор — директор информационного агентства «ГолосUA» Оксана Ващенко.

Оксана Ващенко: Вітаю всіх в інформаційній агенції «ГолосUA»! Сьогодні у нас непроста тема. Зважаючи на те, що по всій вже Україні відбуваються акції протесту чорнобильців, тому сьогодні вголос про головне будемо говорити про бунти чорнобильців в Україні, до чого вони призведуть і яку силу матимуть.

У нас сьогодні в гостях безпосередні учасники акцій протесту з Донецька. Й саме вони, як люди-першоджерела розкажуть, як усе починалося, з чого починалося й до чого варто готуватися. Які будуть наслідки саме таких акцій.

Є інформація, що, начебто, в Луганську сьогодні так само намагаються знести наметове містечко. І, як відомо, Київський окружний суд сьогодні заборонив проводити акцію протесту. Але тим не менше, протести чорнобильців це лише перша ластівка, значить, будуть і наступні. Чому так реагує влада на ці акції і чому від безвиході люди пішли саме на такий крок, сьогодні й спробуємо це з’ясувати.

Пане Володимире, чому ви пішли на це, що саме вас спонукало на такий крок — це безвихідь, це, скажімо, можливість усе ж таки знайти певний компроміс? І чого очікувати далі? От уже одна людина загинула, а це означає, що якщо так буде й далі продовжуватися, будуть вибухати подібні акції протесту, то це означає, що будуть жертви і наступні.

Володимир Сумароков: Все началось в далеком 2007 году, когда мы поняли, что жить так нельзя. У нас были пенсии меньше минимальной пенсии в Украине. А в законе по нашей категории записано: шесть, восемь, десять минимальных пенсий. Мы обратились в суды, судебные органы даже не стали принимать у нас исковых заявлений. И уже в марте 2007 года мы пошли на такую же акцию протеста: мы объявили также под областным Пенсионным фондом города Донецка голодовку.

Мы продержались десять дней и на десятый день к нам приехал министр труда и социальной политики Папиев. Когда он спросил, какие у нас пенсии, мол, вы по три-четыре тысячи получаете, а пошли на голодовку. Но у него в то же время был список, и когда он посмотрел, что солдат срочной службы, который был первый на ликвидации аварии на ЧАЭС, у него не было заработной платы до Чернобыля, а после срочной службы и участия в ликвидации аварии у него не стало никакой заработной платы и получал только 360 гривен. А это меньше минимальной пенсии на тот период. Папиев тогда сказал: идите в суды.

С 2007 года мы начали подавать иски в суды, судебные органы стали принимать наши заявления и мы добились своего — мы стали получать пенсии, определенные законом. Кроме того, что у нас были пенсии, определенные законом, у нас еще появились решения судов, провозглашенные именем Украины и вступившие в законную силу. Практически пять лет мы спокойно жили.

Мне трудно сказать, большая это пенсия или маленькая, но она давала нам возможность: первое — лечиться, второе — учить детей, третье — содержать свою семью, конечно. В октябре-месяце Кабинет министров почему-то стал применять не норму закона, а постановление Кабинета министров №745 и снизил наши пенсии в несколько раз. У меня была пенсия семь тысяч, я получил 1380 гривен. На такую пенсию ни учить детей, ни лечить себя, ни содержать семью и оплатить коммунальные услуги я просто не могу.

Мы десять дней пикетировали Пенсионный фонд без объявления голодовки, просто спокойно его пикетировали и четыре дня мы простояли под областной прокуратурой. Мы надеялись, что областная прокуратура отреагирует на наши требования, у нас есть Конституция, одна из лучших в мире даже, а не только в Европе, в которой статья 124 Основного Закона гарантирует, что «рішення суду, винесене іменем України повинно виконуватися на всій території України».

Мы просили прокуратуру привлечь к уголовной ответственности по статье 382 Уголовного кодекса Украины, которая гарантирует, что «лица, не выполняющие решения суда, несут уголовную ответственность». 30 октября на нашу акцию протеста пришел губернатор Донецкой области и предоставил нам меморандум, подписанный между «Союз Чернобыль Украина» и Кабинетом министров. В меморандуме черным по белому было написано, что «государство Украина замораживает всякие реформы по нашему закону на пять лет, и все наши социальные выплаты (не льготы, у нас — социальные выплаты) будут осуществлены в полном объеме».

Конечно, люди встретили это криками «ура!» и с благодарностью, что губернатор донес наши мысли Кабинету министров и правительство приняло такое решение. Но 4 ноября пришло время выплат пенсий и мы получили: вдовы, женщины-переселенцы, которые, когда еще даже не было ликвидаторов, с грудными детьми были в Припяти, не в Чернобыле, Чернобыль в пятнадцати километрах от атомной станции, а они были в двух километрах, получили по восемьсот гривен. Эти дети очень больные, об этом все знают. И как мать может смотреть, когда болеет ребенок, а она не может ему помочь?! И уже четырнадцатого числа, получив эти пенсии, мы вышли к Пенсионному фонду.

Благодаря депутату Верховной Рады, который был с нами в то время, мы зашли в здание Пенсионного фонда, но отказались выходить. Три дня мы продержались в этом здании. Власть начала с нами и заигрывать, и идти на какие-то уступки. Пенсионный фонд придумал такую штуку: он подал заявления в суды, чтобы судьи дали разъяснение о порядке применения Закона Украины «О Государственном бюджете 2001 года» с изменениями в июне-месяце к решениям суда 2007 года. Такое могло родиться только в больной голове, как можно давать разъяснение по решениям суда 2007 года?!

Одним из наших условий было отозвать эти заявления, на чем все-таки губернатор настоял и снял за невыполнение этого решения начальника Пенсионного фонда Донецкой области. Мы получили такой отзыв, как говорится, мы одну проблему свою сняли и вышли, освободили здание Пенсионного фонда и перенесли нашу акцию только на улицу.

Администрацией Донецкой области, губернатором нам была выделена армейская палатка, в которой стояло две буржуйки, приходил представитель МЧС, топил ее и заводил мини-электростанцию. Это продолжалось до 27 числа. У нас был еще какой-то контакт с руководством. На данный момент руководство нашего города и области с нами не общается, игнорирует все наши требования. Но наша акция и после 27 ноября, когда случился трагический инцидент, не прекращена, она будет продолжаться и в дальнейшем.

Оксана Ващенко: А яким чином? Що буде далі? Тобто це буде проходити в Донецьку? Ви ж знаєте, що є ваші колеги-чорнобильці й у Києві. Сьогодні вони, очевидно, тут будуть, завтра, упродовж усього тижня. Це так само спільні дії, ви з ними є спільною командою чи кожна організація діє окремо?

Володимир Сумароков: Мы не представляем никакую чернобыльскую организацию. У нас инициативная группа именно чернобыльцев-инвалидов, которым больно за это. Мы вчера были на этой акции возле Кабинета министров, и я каждому говорил: ребята, самоорганизовывайтесь, не смотрите ни на Андреева, ни на Стружка, ни на Трубникова, которые нас провоцируют. Берите инициативу на себя. И просил, чтобы в каждом областном центре, в каждом городе выходили на акции протеста. У кого не получается или самоорганизоваться, или запрещают, я приглашаю в наш палаточный городок в Донецк, чтобы наш город стал центром борьбы с этой властью, которая полностью наплевала на все слои социально-незащищенных людей.

Насколько я обладаю информацией, Львов, Луганск, Днепропетровск организовывают у себя и некоторые приезжают к нам — у кого как получается. Если еще дальше заглянуть, то я могу вам рассказать, что мы предпримем дальше. Наша акция никогда не прекратится в любом случае: разгонят ли нас, снесут ли наш палаточный городок, мы будем действовать только в правовом поле.

Первое — мы обратимся ко всем европейским странам. На данный момент собрано уже полмиллиона подписей за решение, чтобы бойкотировать «Евро-2012» в связи с тем, что в Украине очень плохое отношение к животным — зооцид. Мы не знаем, как написать заявление, чтобы нас, чернобыльцев, детей войны, афганцев тоже прировняли к животным и чтобы Европа нас тоже защитила. Мы понимаем, что это уже пошел геноцид.

Я считаю, что проведение «Евро-2012» в неправовом государстве невозможно. Выделяют в бюджете на следующий год 124 миллиарда гривен, а два миллиарда не могут найти на выполнение решений всех наших проблем. Такого в правовом государстве не может быть! Конечно, мы будем обращаться в Европейский суд по правам человека. Все прекрасно знают, что на данный момент существует договор между правительством Украины и Международным судом, где государство Украина обязалось перед Европейским судом выполнять свои же судебные решения. Почему наше государство идет на такой произвол и не хочет сотрудничать не только с нами, но и с Европой, я не представляю. Наша борьба будет продолжена.

Оксана Ващенко: Дякую. Залучаю до нашої розмови Володимира Деркача — коменданта наметового містечка чорнобильців у Донецьку. Пане Володимире, на вашу думку, що було з боку чорнобильців зроблено, можливо, не так, що влада пішла на наметове містечко и розігнала протестуючих? І як тепер треба само організовуватися чорнобильцям, щоб акції протесту були більш дійовими?

Володимир Деркач: Что нами было сделано, как вы говорите, не так. Нами было сделано не так то, что мы где-то на каком-то этапе, скажем так, расслабились. Я в процессе голодовки был одиннадцать дней — это очень нелегко. И когда людей стали заменять, то есть, на место выбывшего и госпитализированного чернобыльца приходил новый человек, это всегда новая проблема. С человеком нужно разговаривать и его готовить. А получилось так, что где-то мы проморгали, расслабились и получили то, что получили.

Здесь есть фотография Конополева Геннадия Ивановича — это не чернобылец, он шахтер, это регресник и вот его заявление, в котором написано, что он «готов принять участие в акции протеста, голодовке против нарушения его конституционных прав». То есть, все действия Кабинета министров на сегодняшний день зацепили рикошетом не только нашу чернобыльскую проблему, в эту тему попали и шахтеры-регрессники. В эту тему попали матери-одиночки, понимаете, это высшая степень цинизма к одним залезть в карман, а другим заглядывать под одеяло. Это неэтично, это просто противно.

Что еще хотелось сказать. Я всегда на камеру всем это говорю: уважаемые господа, уважаемые корреспонденты! Донесите правду о том, что чернобыльцы не тянут одеяло на свою шкуру, наше первое требование, о котором мы всегда говорили — исполнять решения судов в отношении детей войны, это святые люди, которые в период 1941-1945 годов просто пухли с голоду.

Афганцы — это те, которых девятнадцатилетними послали выполнять интернациональный долг и они не струсили, не сдались в плен. Мы, как уже более взрослые, — кому было за тридцать, кому за сорок лет, были всякие, — мы исполнили свой долг по отношению к своей стране, к своим семьям, к своим детям. Нам не стыдно смотреть вам в глаза, нам не стыдно за те поступки, которые мы делаем.

Хочу немножко остановиться на том, что было 24 ноября в областной госадминистрации города Донецка. Получилось так, что 15 ноября к нам приехал председатель областного совета поинтересоваться, посмотреть, оценить хозяйским взглядом, что и как у нас там делается. С их стороны нам была предложена помощь, то есть, дайте список тяжелых инвалидов первой группы, которым областная администрация может помочь. Этот список был составлен в ту же ночь и мы им отдали.

Мы узнали, что 24 числа будет сессия областного совета. 23 вечером к нам приехал депутат Верховной Рады Волынец заверил нас и дал слово депутата, что мы сможем донести позицию людей, которые голодают. И мы отправились с здание областной госадминистрации. Там нас не услышал ни господин Шишацкий, ни его окружение. В тот день там были собраны мэры городов. Многие, может быть, не знают и не понимают, что пенсии, о которых заявляет как Азаров, так и Тигипко в размере 25-30 тысяч, то заявляю ответственно — в Донецкой области таких людей нет. Есть один человека, фамилию его озвучивать не имею права, у него пенсия выше десяти тысяч — 11400 гривен. Нам не дали возможности туда зайти и донести позицию участников акции протеста на коллегию.

Мы сидели там с Гончаровым — этот с палкой, еле ноги тянет, я одиннадцать дней уже ничего не ел, а проходили эти «ожиревшие коты» и смотрели на нас, как на брошенные окурки. Нам не дали донести свою позицию депутатам областного совета. То есть, получается, что власть не хочет слышать и не хочет видеть.

Первым вопросом стоял вопрос о том, что группа депутатов от Партии регионов, а их в облсовете больше, рассматривают, это кощунство(!) — реформаторские как бы мероприятия, которые делает президент в нашей стране, и депутаты от Партии регионов должны донести их до народа. Я задаю себе вопрос: если воровство — это реформа, то тогда нашим реформаторам нужно дать Нобелевскую премию.

Поэтому, власть нас выжила из той палатки и не первый раз. Был случай, когда мы проснулись в два часа ночи от угарного дыма, было очень жутко и не было понятно, что это. Я подошел к этому хлопчику, потому что первые два дня они нам представлялись как работники МЧС, и говорю: «Уважаемый, как тебя зовут? — Рома. — Рома, — говорю, — ты откуда? — Я работник облгосадминистрации. — Рома, в каком отделе ты работаешь? Молчит. — Рома, как твоя фамилия? Молчит. — Рома, фамилия твоего начальника? Молчит. Я задаю этому хлопцу молодому вопрос: «Скажи, пожалуйста, у тебя высшее образование?» — Да. Я говорю: «Рома, а теперь скажи, пожалуйста, мне. Я уже тебе, наверное, в деды гожусь, за что налогоплательщики платят налоги, чтобы ты, работник облгосадминистрации находился в этой палатке и топил печку?» Вопрос: «Рома, — говорю, — кто закрыл задвижку? Этот идиот чуть не убил здесь 29 человек!» Тогда было столько в палатке. На эти наши вопросы и разговор этот мальчик убежал и больше там не появлялся.

Поэтому, то, что было сделано 27 ноября — я не хочу обвинять — но факт подобный был и раньше. Могло быть больше трупов. Слава богу, что закончилось так, как оно закончилось двадцать седьмого, это очень страшно и очень печально.

Оксана Ващенко: Пане Володимире, що далі буде? Ви будете знову ініціювати установлення наметів?

Володимир Деркач: Палатка уже стоит. Одна палатка стоит. Спасибо, что 28 ноября собралось очень много людей, для которых наша беда оказалась небезразличной. Понимаете, я там увидел много новых лиц. Люди приходили просто, зная то, что я собираю денежные средства как на помощь тем, кто в больнице, так и на организационный вопросы. Люди просто давали деньги. Я спрашивал: «Хоть кто ты?» — Ладно, ребята, это от нас.

Один из предпринимателей, понимаете, есть люди корыстные, прилипалы, а есть люди бескорыстные, которые молча приходили, хозяйским глазом глянули и сказали: «Эту проблему я решаю». Он посмотрел, и говорит: «Так, понятно, что холодно, надо как-то жить. Надо это как-то доводить до ума. Кто на машине?» Нашли человека, этот человек молча поехал, взял генератор, взял УФО, стоит все, нормально. Этот же человек организовал и палатку. Она должна была уже вчера быть в городе Донецке.

То есть существует помощь бескорыстная. А есть такая помощь, что вот подходят к нам из Прогрессивной партии, из других партий и вот давайте, мы будем с вами, но вот поставьте наш флаг. Я говорю: «Ребята, помощь ваша нужна, в вашей помощи мы нуждаемся, но давайте так — без символики, чисто по-людски решить эту проблему: как эту власть заставить работать на народ. Как на нас, пенсионеров, так и на вас, молодое поколение, которое должно нашу страну сделать тем хорошим домом, чтобы сюда приезжали и завидовали нам. У нас умные, добрые, здравые и щирі люди.

А то, что наша власть сейчас чудит, мозгами этого не поймешь. Начиная, уже дней двадцать нас провоцируют, думают, что мы какие-то экстремисты. Это началось 20 сентября под Верховной Радой, а с 14 ноября началось у здания областного управления Пенсионного фонда. Понимаете, там работников милиции иногда больше, чем нас, кто участвует в акции голодовки, и тех, кто охраняет порядок на этой территории. Мы говорим, что нам это здание уже неинтересно, это здание уже выполнило свою роль, оно нам неинтересно. Но у них мозгов не хватает нас услышать.

Хочу еще сказать следующее. Так как мы с Владимиром Петровичем являемся членами инициативной группы, он немного не договорил о том, что я являюсь и членом Всеукраинской организации инвалидов «Чорнобиль-Єдність». И когда Андреев и те прихвостни (мне не стыдно такое говорить, потому что это прихвостни, которые кормятся с руки власть имущих) заявляют, что мы не знаем такой организации, то это ложь. Пресс-конференция, которая проходила на прошлой неделе и участником которой я был, устроил в пресс-клубе председатель областной организации «уважаемый» Стружко Евгений Павлович. Когда он увидел, что я нахожусь в зале, у него началась истерика: «Пусть эти покинут зал!». Понимаете, как вор какой-то, который что-то украл, стоит за углом дома и дает интервью «27 каналу», с этим каналом у нас отношения, не знаю, как будут складываться в дальнейшем. Но если ты освещаешь события честно, чисто и прямо, сделай это открыто. За углом только играют в карты и пьют водку.

Оксана Ващенко: Хотіла б звернутися до Володимира Бідьовки — другого секретаря Донецької організації КПУ. Пане Володимире, в чому виявилася неефективність того, що люди вийшли на вулиці й почали по-своєму домовлятися з владою? Чому це не призвело до вагомих результатів? Можливо, тут треба щось змінити? І що можна змінити на місцевому рівні, якщо це можна зробити?

Володимир Бідьовка: Говоря об областной организации Коммунистической партии Украины, я прежде всего, от ее имени буду говорить, нужно сказать, что мы проводили вместе с чернобыльцами, помню, акцию еще в июле-месяце. Потом мы самостоятельно проводили акцию в сентябре, куда приглашали, в том числе и чернобыльцев. Акция в сентябре была посвящена именно тем шестнадцати категориям, на социальные и экономические права которых наступало правительство своим законопроектом: это и инвалиды-чернобыльцы, и дети войны, афганцы — всего туда попадают 16 категорий.

Там также выступали чернобыльцы, и мы решили поддержать, естественно, и акцию, которая началась 14 ноября. Где-то 15-16 ноября мы, скажем так, включились там в работу. Вначале мы там были с нашей символикой, с нашими флагами, потом протеста сказало, что они не политики, поэтому мы определились с тем, что, скажем так, мы поддерживаем, но если акция вне политики, то мы не пиаримся на этом…

Оксана Ващенко: Тобто ви вирішили чисто по-людськи бути з цими людьми?

Володимир Бідьовка: Да. Вчера проводили акцию чернобыльцы и там были наши люди, но мы решили, скажем, что пиар на чужом горе нам не нужен. Тем не менее, там присутствуют периодически наши коммунисты, которые оказывают посильную помощь, свою посильную поддержку.

Но что мне бы хотелось отметить. Конечно же, я выскажу свое мнение, может быть, я и говорю с точки зрения политики. Если говорить об эффективности акции, то как бы мы не хотели, все равно придется вернуться к политике. Потому что, вспомните крылатую фразу, что есть политика? Политика — это концентрированное выражение экономики. И как бы сегодня люди не хотели от этого уйти, они все равно должны сплотиться и люди должны наряду с экономическими требованиями выдвигать требования и политических каких-то изменений в стране. Потому что прошло то время, когда какая-либо социальная группа может достигать решения экономических вопросов. Сегодня у нас настолько связана экономика с политикой, что без решения политических вопросов, без смены политической системы власти, в нашей стране уже далеко не пойдешь.

Потому что сегодня же проблема у нас не только с правами чернобыльцев, сегодня у нас проблема и с детьми войны, сегодня у нас проблема… Давайте даже не будем говорить о шахтерах-регрессниках, давайте возьмем матерей-одиночек. Разве это нормально, когда, не дай Бог, у матери-одиночки найдут хороший горный велосипед или, не дай Бог, у нее появится стиральная машина, то ей не будут доплачивать на ребенка 230 гривен? Это несчастные деньги, за которые не купишь даже пеленки!

Поэтому сегодня мы говорим о том, это наша точка зрения, повторюсь, чтобы эти протесты были более эффективными, то нужно на уровне всего общества объединяться и выдвигать уже политические требования, которые за собой повлекут и экономические.

Со своей стороны, мы стараемся полностью поддержать протестующих и, если я не ошибаюсь, 16-17 ноября была тоже такая информация, что было вполне возможное применение силы к участникам акции протеста чернобыльцев. Тогда они еще сидели, по-моему, в зале. И тогда первый секретарь Донецкого обкома народный депутат Кравченко отправлял телеграмму на УВД области с предупреждением о недопустимости силовых методов к участникам акции. И сейчас Николай Васильевич выступал в Верховной Раде и потребовал создания специальной парламентской комиссии по этому вопросу.

Оксана Ващенко: Дякую. Олександр Симоненко — голова Донецької обласної організації Всеукраїнського союзу радянських офіцерів. Пане Олександре, сьогодні було вже сказано, що чорнобильці в своїх проблемах не єдині, тут і пенсіонери, тут і справді матері, які самі виховують своїх дітей. Це і освітяни, які отримують мізерну зарплату, це і медики. Чого не вистачає людям для того, щоб вони згуртувалися та все-таки пішли на відстоювання своїх прав?

Олександр Симоненко: Я считаю, прежде всего немножечко нужно сделать экскурс в историю конца прошлого года и даже начал этого года, когда проведено ряд мощных, сильных мероприятий акций протеста, когда люди начали отстаивать права, прежде всего права народа Украины. Я говорю о тех акциях протеста, которые проводил Союз советских офицеров Донецкой области в союзе с другими общественными организациями.

Это многие организации: Союз ветеранов Афганистана, общественные организации «Никто кроме нас», Всеукраинская общественная организация. Они провели акции протеста, и волна, которая поднялась действительно и взбудоражила народ, дала понять, что действительно народ достоин нормального человеческого отношения к себе и достойной жизни. Это волна протеста, которая прошла 20 сентября у стен Верховной Рады, когда участники акции сломали забор и вошли в тамбур Верховной Рады. Тогда люди поняли и мы тогда проголосовали, я как раз ставил вопрос на голосование, что мы должны объединиться в одну большую, мощную общественную организацию народа Украины. И все вместе мы должны добиваться тех гарантий правовых, которые обеспечены нам Конституцией Украины, обеспечены нам теми законами, которые регулируют статус ветерана войны, статус ребенка войны, статус участника боевых действий, статус чернобыльца.

И мы должны понимать, что завтра грядут выборы 2012 года, и мы должны понимать, что мы должны сделать тот выбор, который даст возможность быть действительно народным депутатом — истинно заботящимся о людях. А не теми олигархами, которые создали свои кланы в политике, и политиками, которые создали олигархические кланы. Вдумайтесь, как может врач-стоматолог за год стать миллиардером?! Это интересно. А такое уже есть, и вы, наверное, догадываетесь, о ком я говорю, — о сыне нашего уважаемого президента.

А куда наши деньги идут — деньги налогоплательщиков? Деньги, выделяемые сегодня на «Евро-2012», извините, идут из государственной казны, которую наполняют из наших карманов. Мы уже сегодня понимаем, что каждый новорожденный ребенок должен более тысячи долларов по долгам страны. Кому и за что он может быть должен? И где логика в этой жизни? А завтра те объекты, которые вводятся к «Евро-2012», станут опять чьими? Не народными, не государственными. Почему мы должны кормить непонятные кланы? И это все уже стало проблемой всех общественных организаций, которые объединились и будут объединяться. Не будет обратного движения, будет только движение вперед.

Оксана Ващенко: Скажіть, а коли можна говорити по масовість акцій? Це лише кількісні показники, чи, можливо, існують певні якісні?

Олександр Симоненко: Думаю, что количественный — это не показатель. Мы должны прекрасно понимать, что никто кроме нас самих не будет добиваться выполнения наших гарантий. Да, мы сегодня, вот даже на примере вчерашней акции протеста, которую мы провели, митинга протеста в городе Донецке, да, собралось порядка 450-600 человек, но там были представители всей Украины. И сегодня по телевидению показывают, что Львов — извините, кто-то хочет доказать, что они разделяют Украину на две части. Нет, Украина вся вместе и сегодня Львов поднимается, люди с плакатами стоят и говорят: «Мы с вами, Донбасс».

Оксана Ващенко: Дякую. Будь ласка, ваші запитання, шановні колеги.

Оксана Проценко, Інформагенція «ГолосUA»: Запитання, напевно що, до пана Сумарокова. Як далеко готові йти чорнобильці, якщо влада відмовиться виконати їхні вимоги? Чого чекати далі?

Володимир Сумароков: Мы всегда говорили, что наша акция, которая началась четырнадцатого числа, началась в правовом поле и она будет продолжаться только в правовом порядке. На решение суда, которое запрещает акции протеста возле Пенсионного фонда, нами подано апелляционная жалоба. На постановление «Об исполнительном производстве» нами подан иск.

Акция в любом виде, если даже государство, органы государственной власти пойдут на самые жестокие меры по отношению к нам, а я не исключаю, что в течение пяти минут нас могут вывезти в «воронках» по разным городам и весям Украины. Я не исключаю, что могут быть применены какие-то санкции уголовного преследования к руководителям этих протестов. Я ничего не исключаю. Но мы будем и в дальнейшем работать только в правовом поле. Мы вчера были в офисе Карпачевой, беседовали с ее сотрудниками и ничего конкретного мы не получили в ответ. Нам сказали, что они знают об этой проблеме, что они изучают, но лучше всего нам подождать выборов 2012 года.

То есть они нам предлагают не прекращать нашу акцию до ноября 2012 года? Кто у нас останется в живых к тому времени, очень трудно сказать. Поэтому мы подготовили такое письмо и официально сегодня после пресс-конференции направим его, обязательно завезем и зарегистрируем там.

Второе, я еще раз подчеркиваю, если нас не слышит наше родное государство, наш родной президент, когда нам всегда подчеркивают, что «ви маєте те, що маєте: Донбасс избрал Януковича — и вы получили то, что хотели». Мы от этого не оказываемся, так было. Но раз Донбасс избрал, Донбасс должен начинать и борьбу с этой властью. Поэтому мы теперь будем обращаться во все международные организации, к комиссару Евросоюза по правам человека, к послам различных стран, в первую очередь Германии, Франции, которые уже предупреждали Украину, что могут объявить бойкот «Евро-2012».

Мы хотим жить в правовом государстве и поэтому мы будем прикладывать все силы, чтобы наша акция протеста проводилась только в правовом поле, потому что пресекая наши действия, государство все больше и больше нарушает права человека и наши законные права.

Володимир Деркач: Разрешите, я буквально в двух словах дополню. Я не на словах, а воочию знаю этих ребят. И, будем говорить так, люди, доведенные до отчаяния, могут пойти на самые, непредсказуемые действия. Так вот, в период, когда власть угрожала силовым захватом и освобождением палаточного городка, люди были доведены до такого состояния, что были готовы пойти на самосожжение. Вдумайтесь в эти слова. Есть ребята, которым терять нечего, они не знают, проснутся они завтра или нет, но люди были готовы на такие действия. Поэтому здесь очень серьезные и намерения, и действия людей, которые не на словах, а на деле могли пойти на такие шаги.

Журналіст, телеканал «24»: Скажіть, будь ласка, сьогодні вже біля Кабміну восьмеро людей оголосили про голодування. Чи плануєте ви приєднуватися до них, можливо, частина протестуючих із Донецька переїде сюди?

Володимир Деркач: Так как сегодня Окружной административный суд города Киева вынес решение, что все акции протеста запрещены, скажите, пожалуйста, разрешат ли нам там стать? Нет. Вчера была попытка установить палатку, она закончилась мордобоем. Поэтому, с властью нужно поступать так, как она поступает с нами. Есть очаг, есть костер, у людей есть желание решить свою проблему и довести свою правоту до конца, поэтому я призываю всех — и я это делаю уже двенадцатый день. Всем интернет-изданиям, всем журналистам говорю: шановні, Донбас в глазах украинцев, они видят там какое-то осиное гнездо, где живут плохие люди, что там живут зэки, в общем одни негодяи. Неправда это, там живут трудолюбивые люди с мозолями на руках. Они любят и выпить, и песню спеть, мы всегда готовы принять это от людей. Но когда в лесу пожар — все звери спасаются вместе. Там не смотрят, маленький зверек, большой ли, волк, тигр или что — все должны спасаться и спасать своих детей, своих женщин, своих внуков.

Поэтому, дадут здесь возможность провести акцию, чтобы провести ее тем, кто объявил голодовку, перед Кабмином, — это хорошо. Но есть город Донецк, есть там палаточный городок по адресу Университетская, 91. Давайте оттуда всей Украиной, всі разом скажемо цій владі: Геть! Достали они уже, понимаете?! Достали простых людей, которые каждый день идут на работу и зарабатывают кусок хлеба своей родині. Поэтому наша акция тут не продлится. Что получится здесь дальше, будем смотреть сегодня вечером.

Ірина Носальска, інформагенція «ГолосUA»: Я, во-первых, хочу выразить вам свое уважение. И, во-вторых, у меня такой вопрос. Скажите, пожалуйста, в палаточном городке сейчас сколько осталось протестующих? Увеличилось ли количество жителей палаточного городка? Сколько из них голодают на сегодня? И, знаете, хотелось еще спросить, сколько людей приехало к вам из других городов, которые вас поддерживают?

Володимир Деркач: На сегодняшний момент я ответить не готов, сколько. По состоянию на двадцать седьмое ноября, когда был этот бедлам там устроен, там было 29 человек.

И второй вопрос, кто к нам приехал с поддержкой. По состоянию на 27 ноября у нас были представители Луганской области, Запорожской области, Полтавской области, из Херсона были, был человек из Днепропетровской области, он в голодовке участвовал четыре дня, но по состоянию здоровья уехал. Там участвуют нездоровые люди, там люди с большим букетом болезней. В принципе, из нашей Донецкой области представлены практически все города.

Владимир Сумароков: Горловка, Енакиево, Старобешево, Мариуполь — вся Донецкая область полностью.

Володимир Деркач: Что хочу еще отметить? Как ни странно, Партия регионов, хоть у всех, как говорится, на языке с плохой стороны, но есть мэры городов, которые с пониманием относятся к проблемам людей, которые участвуют в акции протеста. Например, мэр Старобешево, город который находится в тридцати километрах от Донецка, когда люди уже были обессилены и вышли из голодовки, хвала и честь этому человеку — он организовал отдельную палату, где людей смогли вывести из этого очень тяжелого состояния. Так что не все идиоты в Партии регионов, там есть тоже нормальные люди.

Оксана Ващенко: Ви знаєте, сьогодні розповсюдилася інформація, проводив брифінг голова Пенсійного фонду Борис Зайчук, який сказав, що чорнобильці-ліквідаторі в наступному 2012 році будуть мати пенсію понад п’ять тисяч гривень. Я би хотіла, щоб ви прокоментували цю інформацію. Наскільки варто їй довіряти? Бо не обіцяють із грудня цього року запровадити це, а лише з наступного року.

Володимир Сумароков: Да, мы только сегодня, когда ехали на эту встречу, смогли распечатать и то в неполном объеме постановление Кабмина №1210. Это еще хуже, чем до этого было постановление Кабинета министров №745. Здесь написано: «Затвердити порядок обчислення пенсії особам, які постраждали внаслідок Чорнобильської катастроф, що додається». Второе: «Пенсійному фонду України забезпечити здійснення перерахунку пенсій, призначених особам, які постраждали внаслідок Чорнобильської катастрофи, до набрання чинності цієї постанови за матеріалами пенсійних справ».

Вот они сами разработали наши «пенсійні справи” и вот в ноябре нам заплатили 1200-1300 гривен. И в декабре мы опять такую же сумму получим и разговоров о выполнении решений суда и законов вообще нет. Это значит, что в ноябре-декабре мы опять ничего не получим по решениям судов, а с 1 января 2012 года может быть что-то.

Володимир Деркач: Действия Кабинета министров наподобие того, помните, были в 1990-е годы «наперсточники», у которых было три наперстка и шарик. Там хотя бы был шарик, а теперь даже этого шарика нет. Вот они крутят-вертят и говорят: вот это получите. Что они хотят сделать, это из уст Тигипко и нашего господина Андреева — они хотят чернобыльцам в отношении которых до сегодняшнего дня не применялась норма Основного Закона (статья 54 часть 4), в которой записано, что во всех случаях пенсия не может быть ниже. То есть эта статья не имеет альтернативы, она не может быть или — или, только не может быть меньше.

А что они хотят сделать? Они хотят тем людям, в отношении которых эта норма не применялась до сегодняшнего дня, пенсию поднять где-то тысяч до 2500-2700. То есть, с этой руки — я вам дам. Вроде бы как будьте удовлетворены, я царь — я вам дал. С другой стороны, они не желают исполнять решения судов. Получается как бы двойное преступление. То есть там не исполняю и решения судов тоже исполнять не будем. Так делают только жулики, которые садятся играть в карты краплеными картами.

Оксана Ващенко: Як на мене, тут має бути, очевидно, законодавча ініціатива в парламенті, шукати голоси, хто б за це проголосував. Мається на увазі за те, щоб справді нарахування пенсій і чорнобильцям так само відбувалося відповідно до закону, нормального закону, цивілізованого закону.

Владимир Сумароков: В Верховной Раде голосует один господин Чечетов и больше никто не голосует. Это все знают. Это опять же нарушение Конституции, потому что каждый депутат должен голосовать своей карточкой. Но мы, инициативная группа, никак не можем повлиять на голосование в парламенте. Поэтому обсуждать это не имеет смысла.

Владимир Деркач: Добре. Смотрите, как наш губернатор, общаясь с нами, когда он захотел что-то услышать, чтобы мы предложили. И вот все эти рабочие группы, которые созданы после 20 сентября, пытаются изобрести велосипед на пяти колесах и чтобы одно колесо было сбоку. Алгоритм, который заложен в статье 54, устраивает всех — он четкий, ясный и понятный. Инвалид третьей группы, получает шесть минимальных пенсий по возрасту. Инвалид второй группы — восемь, инвалид первой группы — десять. Все. И на этом точка. Каждая политическая сила, члены инициативной группы могут предлагать всякий бред, но этот бред должен иметь какое-то логическое завершение.

Оксана Ващенко: Що ж, дякую вам за те, що ви подолали дорогу — велику дорогу з Донецька до Києва й завітали до нашого агентства «ГолосUA». Бажаю вам витримки! Ви завжди можете розраховувати на «ГолосUA» і завжди маєте можливість в нашому агентстві п

Київ	Одеса	Харків
вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:

# сумароков