Программа «РозворотUA» — совместный проект информационного агентства «ГолосUA» и «Радио Эра FM».
Эфир за 29.02.2012 г. Ведущая — Оксана Ващенко.
Оксана Ващенко: З першого березня по всій Україні крім Києва подорожчає холодне водопостачання. Ціни піднімуться в середньому на вісім відсотків. Експерти кажуть, що загалом упродовж року тарифи на воду зростатимуть ще чотири-п’ять разів. Передбачається, що підвищення тарифу відбудеться на двадцять відсотків і ціни підніматимуть поступово, щоб для населення це було не так відчутно. А зі злісними боржниками будуть боротися. Скажімо, в столиці за комунальні борги придумали відбирати авто — і прямо на дорозі.
В ефірі програма «РазворотUA». З вами Оксана Ващенко. Вітаю вас!
Отже, чому тарифи для українського населення стають дедалі усе більш непідйомними? Про це й будемо говорити впродовж сьогоднішньої нашої програми. І сьогодні в студії: Дмитро Арлачов — директор департаменту стратегічного розвитку та планування Національної комісії, що здійснює державне регулювання у сфері комунальних послуг України. І з нами на телефонному зв’язку Спиридон Кілінкаров — народний депутат, представник фракції комуністів, який зараз перебуває у Луганську.
Ви знаєте, для того, щоб почати, хотілося б відчути, наскільки департамент стратегічного розвитку та планування Національної комісії, що здійснює державне регулювання у сфері комунальних послуг знає, що буде справді з тарифами на воду? Бо всі готові до підвищення цін, принаймні, з першого березня, але кажуть, що це підвищення — лише перша ластівка, далі буде ще сутужніше, оскільки все обумовлюється тим, що нинішні тарифи не покривають витрат підприємств житлово-комунального господарства. От яка реальна ситуація, пане Дмитре?
Дмитро Арлачов: Можно говорить о том, что в настоящее время регулятор принял решение о корректировке тарифа в связи с изменением стоимости электроэнергии. Если говорить в целом о структуре затрат, которые включаются в состав тарифа, то мы можем выделить большие три части. Первая часть — это зарплата, примерно 47 процентов, 28 процентов — это электроэнергия и примерно 26 процентов — это прочие затраты. Вот обратите внимание, 28 процентов в структуре тарифа, если брать только себестоимость, — занимает электроэнергия.
Естественно, мы знаем, что электроэнергия для нужд производства увеличилась. То есть, для населения тариф не поменялся, а для производственных нужд тариф изменился. Поэтому есть объективные основания для пересмотра тарифа на воду, поскольку электроэнергия занимает существенную часть в структуре себестоимости по водоснабжению и водоотведению.
Оксана Ващенко: Ну, від чого бралися ці вісім відсотків? Їх достатньо, принаймні зараз, для того щоб покрити всі видатки, чи ні?
Дмитро Арлачов: В данном случае речь идет о том, что мы откорректировали энергетическую составляющую на изменение стоимости электроэнергии в составе тарифа. Только электроэнергии — это на 7,8 изменился тариф на водоснабжение и водоотведение в среднем по Украине.
Оксана Ващенко: Дякую. Давайте долучимо Спиридона Кілінкарова. Скажіть, от що зараз реально відбувається в Луганську з «Луганськводоканалом»? Оскільки, якщо подивитися, в інтернеті пошукати подібну інформацію, то видно, що люди не лише обурюються ситуацією з тарифами, з цінами, а й говорять про те, що послуга, яку вони отримують, є неякісною, зважаючи на те, що вона не білого або непрозорого кольору, а жовтого.
Спиридон Кілінкаров: Вода у нас, конечно, белого цвета, правда, не всегда. Но здесь вопрос не в цвете воды, а вопрос как раз заключается в том, что наше предприятие «Луганскводоканал» передали в концессию концессионеру, который взял на себя определенные обязательства. Он обещал громаде выполнить следующие положения. Первое — это улучшение качества воды, второе — это подача воды, как бы улучшить подачу воды. И третье — модернизация тех сетей, которые в общем-то пришли в негодность (от восьмидесяти до ста процентов ). На сегодняшний день ни одного пункта этого концессионного договора не выполнено и выполнять его они не собираются.
Что касается вопроса, который был поднят в отношении повышения тарифов в связи с удорожанием электроэнергии, так я хочу сказать, что сегодня водоканал не расплачивается с энергетиками и на сегодня у них задолженность по электроэнергии — 350 миллионов гривен. Как они это включают в себестоимость, если они не платят за это вообще? И платить, по всей видимости, не собираются.
А сегодня, если сравнить, скажем, цены в Луганской области с другими регионами, к сожалению, за январь 2012 года нет данных, но для сравнения есть данные за январь 2011 года. Я не беру западные области, скажем, в той же Виннице цена на воду плюс водоотведение — 1,3 и водоотведение — 0,93. А для сравнения, скажем, в той же Донецкой области эти цены естественно выше, у нас проблема есть с водой, — 3,26 плюс 2,04 гривни за водоотведение. А в Луганской области уже на протяжении трех лет мы платили 6,66, потом нам сделали тариф 7,67, теперь нам предлагают тариф — девять гривен. А вообще они хотят сделать цену на воду шестнадцать гривен.
Так вот, когда мне говорят о том, что это экономически обоснованная цена, то я вам отвечу, что это экономически обоснованная цена бесхозяйственности. Давайте поговорим о потерях воды, которые сегодня есть. Давайте поговорим об энергосберегающих технологиях, в том числе и в потреблении воды. Если сегодня мы миллиарды кубов воды перекачиваем, тратим на это миллиарды киловатт электроэнергии, а эта вода уходить в землю и за это все платят люди, то кто-то же за это должен нести ответственность или нет? Или НКРЭ будет руководствоваться только теми данными, которые подает водоканал? А что делает водоканал в плане энергосберегающих технологий? Каким образом он хочет снизить потери этой воды? Никто это не контролирует.
Оксана Ващенко: Скажіть, будь ласка, а чи має здійснювати контроль…
Спиридон Кілінкаров: И относятся к этому несерьезно. То есть это такая, знаете, элементарная схема. Вот мы завтра будем терять девяносто процентов воды — мы ее заложим в тариф, принесем в НКРЭ, покажем, что мы девяносто процентов воды теряем, поэтому экономически обоснованная цена литра воды будет двести гривен. Скоро литр водопроводной воды у нас будет стоить как крыло самолета с такими подходами! Поэтому я считаю это абсолютно неприемлемыми подходами в решении о формировании тарифа на воду. Есть же еще платежеспособность населения. А оно сегодня не в состоянии платить такие деньги.
Больше того, я вам скажу, что буквально позавчера приходит ко мне на прием ветеран и показывает платежку, в которой на одного человека без счетчика воды начисляют 65 кубов воды. То есть виртуальные платежки и реальные деньги. Насколько это стыкуется вообще?
Оксана Ващенко: Спиридоне Павловичу, скажіть, яка тоді ситуація, який тоді вихід? Якщо це підприємство передано в концесію, це треба вирішувати далі через суд, чи хто може впливати загалом на «Луганськводоканал»?
Спиридон Кілінкаров: Не надо это решать через суд. Такое решение может принять областной совет, который заключал договор с концессионерами, и расторгнуть с ними договор на основании того, что концессионер на сегодняшний день не выполняет ни одного положения концессионного договора. У нас в областном совете была создана комиссия — претензии предъявляются этому предприятию, однако никаких решений кардинальных по этому вопросу не принимается. И сегодня Луганская область фактически отдана на растерзание этому монополисту.
Оксана Ващенко: Але ж в облраді представлені й «регіонали» — яка позиція Партії регіонів по цьому питанню?
Спиридон Кілінкаров: Я вам скажу о следующей позиции. Мэры городов, которые в том числе представлены и представителями Партии регионов, выступают за возврат этого предприятия в коммунальную собственность. Фактически это предприятие пользуется деньгами плательщиков, скажем так, абонентов водоканала, плюс субъектов хозяйственной деятельности, которые платят за воду. Они же платят больше двадцати семи гривен за эту воду! Поэтому это же проблема всех.
Понимаете, «Луганскводоканал» не живет же как-то отождествленно, это же все связано с экономикой области, с предприятиями, с людьми, с бюджетом каждой семьи. Поэтому, насколько это целесообразно — передавать коммунальное предприятие, которое у нас всегда во все времена было рентабельным, а его сегодня передают концессионеру, и концессионер утверждает, что на сегодняшний день это убыточное предприятие. Но при этом руками и ногами держится за это предприятие и не хочет его возвращать в коммунальную собственность. Ну, и кто в эту сказку может поверить?
Оксана Ващенко: Зрозуміло. Спиридон Кілінкаров розказав про ситуацію, яка відбувається в Луганську. Можливо, подібні історії є і в інших містах. Наскільки вам відома ситуація, зокрема на Луганщині, пане Дмитре?
Дмитро Арлачов: Значит, позиция по всем этим вопросам, конечно, известна регулятору. Чтобы было понятно радиослушателям, регулятор включает в сферу своего регулирования 66 предприятий на территории страны. Как попадают предприятия в этот список? Туда попадают предприятия в принципе по двум основным критериям. Первый критерий — это при населении города больше ста тысяч и второй критерий — что это предприятие оказывает услуги, имеет сети на территории двух и более областей. То есть, мы четко должны понимать уровень государственного регулирования в этой сфере.
Оксана Ващенко: Але аналіз, який ви проводили, скажімо, з усіх підприємств, які здійснюють ці послуги, хто більш-менш надає їх ефективно та нормально? Це половина, це третина, це всі сто відсотків?
Дмитро Арлачов: Здесь нужно говорить о существенных отличиях. Первое отличие — есть регионы, так называемые маловодные. В частности, народный депутат об этом говорил — когда вода транспортируется на большие расстояния. Вот в этом направлении уже есть отработанное решение о том, что государство может компенсировать разницу в тарифе, если вода перебрасывается для отдельной территории на большие расстояния. То есть это государственное регулирование. Те затраты, которые расходуются на переброску на большие расстояния, компенсируются за счет бюджета. Это первое решение.
Второе решение, это которое касается концессионеров. Дело в том, что это действительно договорные отношения по коммунальной собственности, которые принимал местный совет. То есть, с одной стороны, это вопросы местного органа власти. С другой стороны, есть проблема общенациональная. В чем состоит эта проблема? Мы можем создать нормальные условия для концессионеров при условии, что они будут видеть прозрачную тарифную политику. А для этого и нужен был национальный регулятор, который будет проверять обоснованность тарифов, учитывать интересы и предприятия, и потребителя.
Оксана Ващенко: А ви можете перевіряти? Маєте права та вплив на цих концесіонерів?
Дмитро Арлачов: Безусловно. Еще раз, обратите внимание, вопрос, который был поднят, он касается тех отношений, которые возникли до создания регулятора. А регулятор был создан в 2011 году, и реально приступил к работе в четвертом квартале. То есть, мы работаем с 2011 года с четвертого квартала как регулятор, который занимается вопросами воды и тепла.
Оксана Ващенко: Ви хочете сказати, що зараз просто до Луганська ще не руки дійшли?
Дмитро Арлачов: Нет. Речь идет в общем-то о том, что для решения таких глобальных вопросов, как концессии и инвестиции, необходимо время, и нужен другой подход к методологии. Обратите внимание, компания будет вкладывать средства, когда она будет уверена в том, что она их вернет. По всей видимости, возникает вопрос на общенациональном уровне: где гарантии?..
Оксана Ващенко: За рахунок кого вона буде їх повертати? За рахунок людей, які будуть споживати цю воду. Где схема, которая позволяет как бы вкладывать какие-то ресурсы и обеспечивать возвратность этих ресурсов? То есть, вот это как бы такой ключевой момент, который требует решения.
Оксана Ващенко: А хіба тут не видно, що тут чесність відсутня як така? От чесні правила ведення такого бізнесу зараз відсутні.
Дмитро Арлачов: Так вот задача регулятора как раз и состоит в том, чтобы создать условия работы, которые бы удовлетворяли обе стороны. Первая сторона — это потребитель, а вторая сторона — это предприятие. Для этого и существуют регуляторы во всем мире, и во всем мире они независимые. То есть, они принимают решения, опираясь на две составляющие: экономику и технологию.
Оксана Ващенко: Дякую. Спиридоне Павловичу, скажіть, що може зробити комісія на державному рівні?
Спиридон Кілінкаров: Ну, во-первых, я хочу сказать, что, благодаря нашей инициативе, мы направили в эту комиссию решением не просто политической там партии или народного депутата, а от сессии Луганского областного совета и весь депутатский корпус проголосовал и поддержал такое обращение в эту комиссию с просьбой еще раз посмотреть, насколько обоснованы те тарифы, которые сегодня установлены для Луганской области. И мы посмотрим, насколько эта комиссия способна объективно оценить ситуацию, которая сложилась в Луганской области, и принимать решения. И насколько этот регулятор может повлиять на решение данного вопроса. Есть решение сессии областного совета, мы ждем ответа. Это принято буквально на прошлой неделе.
Оксана Ващенко: Ну так, свіже рішення. Виходить, що таке оперативне реагування було б і на користь вашому не так давно утвореному органу.
Дмитро Арлачов: Но обратите внимание, что регулятор независимо от обращений как депутатов, так и граждан, занимается планомерной работой по формированию базы тарифов для своих предприятий. Поэтому та работа, которую мы сейчас ведем, она, безусловно, включает и предприятия, которые относятся к этому региону.
Спиридон Кілінкаров: Если можно, я хотел бы все-таки для себя выяснить один вопрос. Вот скажите, насколько регулятор изучает вообще эффективность работы того или иного собственника в данной сфере деятельности, исходя из того, что, скажем, на старте, когда заключались эти договора, скажем, потери воды были пятьдесят процентов или шестьдесят процентов? И вот прошло пять-шесть лет, вы внимание обращаете на то, как вообще эффективно ли используются ресурсы этого предприятия или неэффективно, если у нас такие колоссальные потери? Я не могу сказать по данным по всей Украине, но у нас эти потери больше пятидесяти процентов. И вы это закладываете в цену тарифа! Почему люди должны платить за воду, которую они не получают? Почему люди должны оплачивать платежки за воду, которую они не используют? Почему люди должны оплачивать техническую воду и насколько она соответствует СНиП (санитарные нормы и правила) для питьевой воды? И вообще, эта вода соответствует нормам, чтобы считать ее питьевой?
Чтобы вы знали, в Луганской области, в частности в городе Луганске, по всему городу разбросаны такие будки, в которых продают питьевую воду. Знаете, как во время войны, — люди ходят с этими баллонами и носят себе домой воду, и при этом платят такую цену 9 гривен за кубический метр воды! Так это тоже, наверное, надо как-то учитывать. Если это бизнес — это одно дело. Но водоканал — это же не только бизнес, там же, наверное, присутствует и социальная составляющая. Без кислорода, без воздуха, без воды человек существовать не может. Не может! Наверное, в этом должна быть и социальная составляющая, а не просто математика, которую вы нам пытаетесь привести.
Оксана Ващенко: Скажіть, а чи можна говорити про те, скільки загалом в Україні передано в концесію таких водоканалів? />
Дмитро Арлачов: Сейчас я вам не скажу по количеству, я вам могу сказать, что у нас есть еще такой пример в Одессе, где предприятие находится в концессии компании «Инфокс-водоканал».
Оксана Ващенко: І як там працюють?
Дмитро Арлачов: Изменения есть, но опять же, нужно…
Оксана Ващенко: А яких ви очікуєте змін?
Дмитро Арлачов: Давайте, я объясню, как регулятор будет действовать, чтобы была понятна его политика в этом направлении. Регулятор будет действовать через механизм инвестиционной программы. То есть, предприятие должно разработать конкретный план действий, например, по энергосбережению и по снижению потерь воды. И под эту программу компания может привлекать кредитные ресурсы, и регулятор будет это учитывать при формировании тарифа. Но…
Оксана Ващенко: Але ж така схема працювала, коли їх передавали в концесію, теж передбачалися інвестиції…
Дмитро Арлачов: Обратите внимание, что сейчас спрашивать с Национального регулятора за те решения, которые были приняты местным советом… Думаю, что эту проблему местный совет должен теперь решать сам — он заключал такой договор, он формировал условия — и все эти пять лет он, получается, не контролировал их выполнение? А теперь он пытается решить вопрос через национального регулятора. Национальный регулятор включится в эту работу, когда концессионер придет к нему с соответствующим тарифом и инвестиционной программой. Тогда будет анализироваться, что он будет делать, и тогда национальный регулятор будет контролировать эту программу с точки зрения ее выполнения.
Оксана Ващенко: А якщо він не прийде, то ви до нього теж не прийдете?
Дмитро Арлачов: Вы понимаете, если он… Любое предприятие, работающее на территории Украины, оно работает в определенных правовых условиях. Формирование тарифов осуществляется национальным регулятором. Предприятие не может самостоятельно установить себе какой бы то ни было тариф, и по нему работать.
Если можно, я еще добавлю, что касается социальной защиты. Мы прорабатываем различные варианты тарифообразования, мы активно изучаем практику как уже развитых стран, например Великобритании, она считается лидером по реформе в сфере водоснабжения. Также мы изучаем опыт Прибалтики, мы активно изучаем опыт тех стран, которые для нас очень близки по каким-то характеристикам, связанным с территорией и с водоснабжением, та же Болгария, например. И мы можем говорить о том, что один из вариантов, один из возможных вариантов — это установление блочной системы тарифов, в котором первый блок будет социальным. Возьмем какой-то объем воды, например, два-три куба, и он, условно говоря, на всей территории страны будет стоить полторы гривны.
Оксана Ващенко: І це буде єдина тарифна сітка?
Дмитро Арлачов: Да, можем говорить о том, что первый социальный блок это будет тот блок, который позволит защитить ту часть населения, которую мы относим к социально незащищенной категории граждан. Вот если взять все домохозяйства Украины, а это 17 миллионов домохозяйств, семей, то из них примерно шестнадцать процентов — это одинокие пенсионеры, они потребляют немного воды. Но вы знаете, что у них и не очень высокий уровень доходов. Поэтому вот здесь возникает вопрос, как защитить эту группу. Вы помните пример, который приводился с пенсионером, которому принесли большой счет? Вот задача регулятора учесть и экономический фактор, и социальный.
Оксана Ващенко: Скажіть, а коли будуть результати? Перший, другий крок — це дуже цікаво, але який буде результат? Ви запропонуєте нову стратегію реформ, чи нову тарифну сітку, чи що це буде?
Дмитро Арлачов: Задача регулятора — это тарифная политика. Обратите внимание, мы воздействуем на изменения технически опосредовано, через рассмотрение инвестпрограмм предприятий. Как может работать в данном случае регулятор, чтобы была видна результативность? Это так называемый механизм стимулирующего тарифа. Тариф устанавливается, например, на период два или три года, и ставится задача снижать определенные затраты. Например, каждый год использование электроэнергии должно снижаться на три процента. И задача предприятия продумать, как это сделать, но через два года тариф уже таким же не будет, он будет снижен.
Оксана Ващенко: Я зрозуміла вас, але ж…
Спиридон Кілінкаров: Если можно? Здесь все-таки есть определенные противоречия. Я с этим всем могу согласиться при одном условии — если бы эти предприятия не были бы в сфере бизнеса. Ну, скажите, какое из частных предприятий будет заниматься, скажем, снижением объемов потребления воды, если это напрямую связано с их бизнесом? Они наоборот, сделают все возможное и невозможное, чтобы эту воду больше потребляли люди. Понимаете? Поэтому здесь есть определенные противоречия. Конечно, можно свести эту программу к тому, что социальными останутся три кружки воды для людей, а в целом литр воды будет стоить как крыло самолета. Я думаю, что это далеко не государственный подход. Или это, как мне кажется, путь в никуда.
Оксана Ващенко: Але якщо підприємство залишиться в комунальній власності, знову ж будуть говорити, що держава не має грошей. Як тоді це все утримувати?
Спиридон Кілінкаров: То, что касается, а фактически оно так и происходит, просто сегодня деньгами абонентов распоряжается не громада, а распоряжается концессионер. И если есть желание, пусть изучат ситуацию с «Луганскводоканалом», пусть посмотрят, с какими активами они зашли сюда в Луганск, в область, сколько был их уставной фонд, когда они сюда зашли, — аж целых сорок восемь тысяч гривен! По всему этому ж были публикации, понимаете? Они же и сейчас есть. На самом деле, насколько нереально…
Что такое инвестиции? Это свободные деньги компании, которые они готовы вложить, скажем, в «Луганскводоканал». Но они же своих денег туда не хотят вкладывать. Они хотят пользоваться бюджетными деньгами, они хотят пользоваться деньгами клиентов, абонентов своих и субъектов хозяйственной деятельности. Фактически нашими деньгами, которые собираются в Луганской области, распоряжается ими не громада, ни мэр города, ни губернатор, ни кто-то другой, а распоряжается концессионер.
Оксана Ващенко: Ну, зрозуміло, бізнес. Це бізнес та інтереси бізнесу.
Дмитро Арлачов: Ответ со стороны регулятора. Обратите внимание, регулятор устанавливает не только тарифы, он будет устанавливать и структуру тарифа. Условно говоря, мы можем ее разделить на две части. Первая часть — операционные затраты: заработная плата, электроэнергия. Так вот, эти затраты в любом случае подтверждаются всегда, есть они или нет. Если они не подтверждаются, они из тарифа исключаются.
Оксана Ващенко: Скажіть, а що таке інші витрати, які є в цьому тарифі?
Дмитро Арлачов: Інші… Например, это амортизация. То есть, у предприятия есть оборудование, те же насосы, та же система сетей, транспорт, который используется для ремонта и обслуживания. То есть, амортизация этого оборудования. Дальше, используются какие-то материалы, необходимые для ремонта, та же смазка и так далее. То есть, это все входит в группу прочих расходов.
Спиридон Кілінкаров: Я единственное, знаете, что хочу добавить? Я думаю ни для кого не секрет, и не только, скажем, в отношении водоканала, а в принципе всех предприятий, которые отданы в концессию. Это касается и угольной промышленности, и водоканалов, и других организаций. Понимаете, когда насос стоит 57 тысяч, а его покупают, скажем, за 570 тысяч и это включается в структуру, как вы говорите, прочих расходов этого предприятия, то так вода, я еще раз говорю, будет стоить не дешевле, чем крыло самолета. Поэтому надо разбираться, как проводятся тендеры, где проводятся закупки оборудования, как-то в этом наводить порядок! Потому что, я считаю, что в этих вопросах есть коррупционная составляющая, которая потом выливается в то, что сегодня подаются абсолютно неправдивые цифры, на основании этих данных формируются абсолютно несправедливые тарифы, а люди обязаны их оплачивать.
Оксана Ващенко: Є ще запитання в студію: «Здравствуйте! Вопрос гостю в студии. Озвучьте, пожалуйста, имеющуюся информацию о себестоимости одного киловатта электроэнергии по теплу атомной энергетики? И за сколько этот киловатт покупают водоканалы? Спасибо».
Дмитро Арлачов: Обратите внимание, что в Украине действует несколько регуляторов в разных сферах. Есть Национальная комиссия, которая осуществляет регулирование в сфере энергетики, и в ее полномочия входит регулирование вопросов, связанных с тарифами на газ и электроэнергию. Комиссия, которую я представляю, это комиссия, которая осуществляет регулирование в сфере коммунальных услуг, и к ее полномочиям отнесены вопросы установления тарифов на тепловую энергию, водоснабжение и водоотведение. Поэтому, ответить на вопрос, какая себестоимость одного киловатта электроэнергии атомной промышленности, к сожалению, я не могу.
Оксана Ващенко: Ясно. Ще запитання, а потім буде телефонний дзвінок. «Добрий день! В селі Плавинище Роменського району Сумської області вартість водопостачання та водовідведення для населення становить чотирнадцять гривень. Чи може регулятор вплинути та знизити вартість води? Будь ласка, дайте відповідь. З повагою житель Плавинища Нечипай Сергій Петрович».
Дмитро Арлачов: Сергей Петрович, вначале передачи я говорил о том, что у Национального регулятора есть критерий предприятий, по которым относят предприятия к сфере национального регулирования. Первый критерий — это критерий того, что население данного населенного пункта должно быть больше ста тысяч. То есть, если мы говорим о некоем поселке, то здесь возникает вопрос, по всей видимости, он по своим критериям не входит в сферу национального регулирования. Какой может быть вариант решения государственный? Вариант решения — укрупнять систему водоканалов, находящихся в коммунальной собственности. То есть, чем больше вот таких маленьких водоканалов войдут в крупное предприятие, обслуживающее какой-то город, который уже находится под нашим регулированием, тем быстрее эти предприятия подпадут под наш контроль.
Оксана Ващенко: А от скажіть, Національна комісія не боїться, що ви завжди будете входити в бізнес-конфлікт, у великий бізнес-конфлікт? І розв’язати оці величезні питання тарифної політики буде дуже складно, оскільки той, хто буде приходити на цей ринок, повинен буде думати, щоб заробити на цьому, розумієте?
Дмитро Арлачов: Во всем мире регуляторы в любой сфере — это по сути дела квазисуд. То есть, это эксперты, который занимаются рассмотрением вопроса непредвзято. То есть, они учитывают, с одной стороны, интересы бизнеса, о котором вы говорите. С другой стороны, интересы потребителя. Вот в этом их задача — учесть интересы разных сторон.
Оксана Ващенко: А ви зараз реально бачите, що ці інтереси можна якимось чином поєднати?
Дмитро Арлачов: Да. Первый вариант ответа на это — это модель тарифа, который учитывает так называемую плату на капитал. Основная задача здесь — создать равные условия для всех и абсолютно прозрачные. То, о чем шла речь, чтобы не было ситуаций, когда оборудование покупается по завышенной цене и предприятие получает какие-то там необоснованные за счет этого доходы.
Оксана Ващенко: У нас є дзвінок. Будь ласка, коротко, якщо можна? Добрий вам день!
Слухач: Добрий день! Це Ігор, Волинь, місто Рожище. У вас звучала сума вісім процентів. Я хотів би знати, чому у нашому містечку з грудня 2010-го по нинішній день 2012 року… вода та водовідведення до грудня 2010 року коштували чотири гривні, а зараз коштують вісім гривень. Про які вісім процентів підвищення йдеться? Дякую.
Оксана Ващенко: Це я вам кажу вже про наступне підвищення на вісім відсотків. Це ще до існуючої ціни, до вашої буде.
Дмитро Арлачов: Ну, опять же, здесь очень сложно комментировать, не понятно, что это за регион, относится ли этот регион к сфере национального регулятора, либо там тарифы устанавливаются местными органами власти. Еще раз хочу подчеркнуть, два направления. Первое направление — регулятор будет использовать механизмы, заставляющие компании снижать тарифы, экономя на определенных статьях своих затрат, и второй путь — это путь укрупнения предприятий, для того чтобы большее количество мелких попали под уровень национального регулирования, тут выше уровень контроля.
Оксана Ващенко: Знаєте, а от ваші колеги, зокрема, говорять про те, що реальна необхідність у підвищенні тарифів на теплову енергію, водопостачання та водовідведення ще на з’ясована. Кажуть, що м’яч, так би мовити, зараз на боці наших підприємств житлово-комунального господарства, надайте нам матеріали, щоб ми побачили, що вам дійсно треба підвищувати тарифи і наскільки. От, зокрема, так говорив ваш колега Валерій Кальченко в одному з ефірів.
Дмитро Арлачов: Обратите внимание, что принятие решения о корректировке, об изменении, установлении новых тарифов, это длительная процедура, на протяжении которой регулятор рассматривает каждую составляющую тарифа. И что важно учитывать? Что изменилось при создании Национальной комиссии? Изменился подход. Теперь анализируются не только суммы денег, анализируются технологии оказания услуги: откуда берется вода, на какое расстояние она подается, какое оборудование используется для этого, насколько эффективна эта схема, какие потери воды на каждом этапе. То есть, каждая составляющая подвергается анализу именно по технологическим этапам производства.
Оксана Ващенко: Зрозуміло. Але питань залишається ще дуже багато до вас. Думаю, що наступного разу буде про що більш детально поговорити нам у цій студії. Є багато дуже запитань, які надійшли на електронну пошту.
Дмитро Арлачов і на телефонному зв’язку був Спиридон Кілінкаров. Я Оксана Ващенко не прощаюся з вами..