За годы независимости Национальная академия наук Украины «усохла» более, чем в три раза. Наши мозги «утекают» и навсегда «оседают» в Европе и Америке. О насущных проблемах и вызовах украинских ученых в интервью корреспонденту ГолосUA рассказал председатель профсоюза работников НАН Украины, кандидат философских наук Анатолий Широков.
— С чем вошла в 2018 год Национальная академия наук Украины? Нам есть чем гордиться?
— Гордиться можно хотя бы тем, что Академии исполнилось 100 лет. В то же время существует ряд проблем. Не выполняется наш базовый закон в редакции 2015 года: в части гарантии государством финансирования науки и научно-технической деятельности, и в стимулировании и оплате труда ученых. Скажем, к 2020 году закон предусматривает поэтапное доведение финансирования до 1,7% от ВВП. Сейчас эта цифра равна 0,2%. Понятно, что за 2 года никто не выйдет на обещанный уровень. Наш комитет по науке и образованию уже два года не может добиться увеличения этой цифры до 0,5%. К сожалению, нас никто не слышит. Также в этом законе есть пункт, в котором сказано, что к 2020 году нужно довести должностные оклады младших научных сотрудников до двойной зарплаты работников промышленности. Средняя зарплата в промышленности около 8 тысяч гривен, а оклад младшего научного сотрудника – около 5 тысяч.
Наука в Украине никогда не жировала. В бюджете 2016 года все отрасли получили в среднем на 14% больше финансирования. А НАН Украины дали на 12,2% меньше. Так возник дефицит по фонду заработной платы в 25%. По сути, один из 4 кварталов не был закрыт. В такой ситуации мы начали сокращать штат, переводить людей на режим неполного рабочего дня – не 5 дней в неделю рабочих, а четыре и даже три. Людей просили уходить в отпуск за свой счет, или писать заявление на полставки. Мы думали, что нужно просто перетерпеть. Яценюк ушел, и были надежды на Гройсмана. В конце 2016 года Президент и премьер соревновались, кто будет лучше выглядеть в глазах народа – тогда подняли минимальную зарплату до 3200 гривен, а ставка первого разряда для бюджетников – 1600 гривен. Деньги, выделенные на 2018 год, не покрывают фонд зарплат НАН Украины на 270 миллионов гривен. И это не столь большие деньги для государства, когда воруют миллиарды. Поэтому в каждом научном учреждении сейчас наблюдается нехватка денег – у кого-то больше, у кого-то меньше. Хорошо, если институт может сам заработать в спецфонд, но таких, к сожалению, немного.
Удалось выбить 500 миллионов на финансирование приоритетных заданий науки. Но Минфин и Кабмин почему-то забывают, что конкурсное финансирование должно происходить не за счет базового. Получается, что они отщипнули от базового финансирования деньги, и направили из на конкурсное. Но даже если закрыть фонд зарплат, добавив 270 миллионов, то в таком состоянии наука все равно стагнирует. Такую же сумму, как в 2018 году получила НАН Украины, нужно на обновление базы – есть потребность в современных приборах, реактивах для исследований и экспериментов. Хорошо гуманитариям – дали нормальную зарплату, и люди могут работать. Поэтому у нас отток кадров колоссальный. За годы независимости Академия «усохла» более чем в три раза. За 2015 и 2016 годы мы потеряли 20% состава. За 2017 год цифр пока нет. Молодежь, знающая иностранные языки, пробует себя заграницей – по обмену, грант выиграть, и зацепиться.
— Получается, самое больное место – финансирование?
— Есть и проблемы чисто внутренние. Существуют сложности с реформированием Академии, и оптимизацией, так как любая оптимизация подразумевает сокращение. У нас 14 научных отделений. Можно было бы от части бюрократического аппарата избавиться, некоторые институты объединить, людей при этом оставив. Но как не оптимизируйся – все упирается в финансы. Для сравнения, в 2009 году бюджет НАН – 1 миллиард 800 миллионов гривен, а Генеральной прокуратуры – 900 миллионов гривен. В 2018 году Академии выделили 3 миллиарда 800 миллионов гривен, а ГПУ – 7 миллиардов 100 миллионов. Мало того, бюджет ГПУ в 2018 году выше, чем суммарный бюджет 6 государственных академий. Эта тенденция началась при В. Януковиче – он преломил ситуацию под друга В. Пшонку, и теперь его путь продолжает П. Порошенко — под кума Ю. Луценко. И это без учета того, что в том же 2009 году не было ни НАБУ, ни НАПК. И какое государство мы строим при таких тенденциях?
— Почему образование в Украине финансируется лучше?
— Учителей много. Это большой электорат. И это потенциальные работники избирательных комиссий. Поэтому и заявляют во власти, что поднимут учителя на достойный уровень. Но нельзя сравнивать оплату труда учителя и ученого. Чтобы стать кандидатом наук – нужно пройти много этапов. Средняя зарплата в нашей академии – около 6 тысяч гривен. Средняя зарплата в экономике – выше 7 тысяч. Средняя зарплата в промышленности – 8 тысяч. Мы упали.
— Недавно НАН Украины инициировала аттестацию научных учреждений. Как она проходит?
— Мы год работали над разработкой специальной методики, в ней учтен опыт других стран, в частности, Германии. Уже начался процесс привлечения зарубежных экспертов, и в настоящее время более 40 учреждений из 180 прошли эту аттестацию. Результаты будут чуть позже. Но в зависимости от результатов аттестации, к базовому финансированию научного учреждения будет додаваться дополнительная грантовая часть. Совсем неэффективных ждет или слияние с более эффективными, или закрытие. Независимо от того, это университет или академическое учреждение, но если там работают нормальные ученые, а не «недотёпы», то их можно перевести на работу в более продвинутые учреждения. Но по предварительным оценкам, наши ученые еще держатся на уровне.
— Оценка деятельности научных учреждений действительно назрела?
— Да, это правильное решение. И за этой оценкой обязательно пойдут структурные изменения. 180 научных учреждений точно не останется, это позволит сэкономить. Уйдет административная часть тех учреждений, которые не пройдут проверку: дирекция, отдел кадров, бухгалтерия. Научные сотрудники, которые пройдут аттестацию, будут сохранены, и их переведут в другие научные учреждения. Отмечу, что в 2017 году 22 научные учреждения – речь идет о небольших центрах – прекратили свое существование.
— Бытует мнение, что молодым сложно попасть в состав НАН Украины.
— В состав академиков попасть непросто, а в состав Академии – легко, нужно просто стать сотрудником одного из институтов. Наоборот, мы бы рады. Но молодежь не сильно заинтересована к нам идти. У молодых глаза горят, а что у нас они могут получить? Мы стараемся молодым давать возможность работать в режиме полной занятости. Но заканчивает, к примеру, студент институт, приходит к нам в Академию, женится, и где жить? Наши общежития не бездонны, да и зарплат достойных нет. Кредит под нормальный процент взять сложно. Для иногородних это проблема.
Мы понимаем, что талантливые ребята уйдут. Но пускай уедут заграницу, и там развиваются – они хотя бы не будут потеряны для науки. Намного хуже, когда они остаются в Украине, и просто уходят в бизнес, или другие виды деятельности, где зарплата в два, иногда в три раза выше, чем у нас. И больше этот кандидат наук в науку не вернется.
Кроме того, есть и тот фактор, что много ученых пенсионного возраста не уходят на пенсию. Ранее мы лоббировали внедрение научной пенсии – чтобы ветераны получали хорошую пенсию, и уходили, освободив место молодым. Но не все сложилось, как мы планировали. Многие сидели до тех пор, пока сами не решали уйти. Но сейчас пенсии уравняли, поэтому подвижка будет, места должны освобождаться.
— Быть ученым в Украине сегодня престижно?
— Нет, к сожалению. Многие во власти называют ученых дармоедами, которые удовлетворяют свое любопытство за государственный счет. В то же время, академия наук много разработок дала нашей медицине, аграрному сектору, энергетике. Скажем, 40% всех зерновых – это селекционные сорта, выведенные Институтом физиологии растений и генетики. От ученых хотят, чтобы они не только разрабатывали, но и внедряли свои разработки. Но этим должна заниматься экономика и промышленность. К сожалению, украинской олигархической экономике не нужны достижения украинских ученых. Им интересно качать нефть, добывать руду – то, что сразу приносит деньги. В 2015 году Арсений Яценюк нас прямо спрашивал: «А где ваши лауреаты Нобелевской премии?» Что было ему отвечать, когда в Украине расходы на науку меньше финансовых возможностей одного европейского университета.
— Наши ученые участвуют в международных конференциях?
— Мы недавно выставились в Верховной Раде, и А. Парубия туда затащили, показали, что может НАН Украины, что делают наши институты – для обороны, например. Нами восхитились, и все. С чем ехать выставляться заграницу есть, но не за что. Иногда западные коллеги предлагают нашим химикам, физикам или математикам оплатить дорогу к ним. Кстати, в Швейцарии на Большом адронном коллайдере работают и наши ученые; детекторы, которые улавливают эти частицы, разрабатывали именно наши специалисты. После работы заграницей, даже если дать соответствующую зарплату, наши ученые уже не вернутся – потому что в Украине им не на чем работать. Во всем мире, на оборудование идет вдвое больше, чем на зарплаты. А у нас 80% бюджета Академии идет на зарплату.
— Возможно, вопрос некорректный, но все же – идеи и разработки наши ученые не воруют, уезжая заграницу?
— Никак от этого оградиться нельзя. Работает ученый, потом уезжает, и увозит с собой все, над чем он работал. А в Украине на патентирование денег нет, поэтому все наработки незащищены. Вот и увозят.
— Куда чаще всего наши «мозги» утекают?
— Куда получается. Чаще всего в Европу. Кстати, поляки уже студентов выметают из Украины, и платят им у себя стипендии. И все ученые, даже из Великобритании, Франции и Германии, считают за честь перебраться в США – там для ученых супер-условия. Из года в год больше всего лауреатов Нобелевской премии – из Америки.
— Значит, потенциал у украинцев к науке есть…
— Безусловно. Мы прекрасно выглядим на международных олимпиадах по математике и физике. И на наших призеров охотятся многие, прежде всего Россия. Во всем мире идет погоня за интеллектом, в раннем возрасте можно сформировать выдающегося ученого. Да, у нас нет Нобелевских лауреатов, но я убежден, они появятся – если не в Украине, то среди наших ученых, которые уедут работать в Европу или Америку.
— Куда же мы придем с таким подходом к науке?
— Наверное, мы выйдем на акции протеста. Да и смена власти не за горами. Или революция будет, или эволюция.