С 3 по 5 мая в Лондоне состоялся саммит G7, в котором приняли участие министры иностранных дел стран данного формата, по итогам заседания было опубликовано специальное коммюнике. Наибольшее время при обсуждении повестки было уделено угрозам, исходящим, по мнению участников, от Китая и России. Также были сделаны заявления по Беларуси, Ирану, КНДР, Афганистану, Ливии, Сирии, Украине. Участники данного саммита очередной раз пытались представить себя, как группу привилегированных стран, которая пытается решать проблемы всего мира, хотя для этого имеется Организация объединенных наций и ее устав, регулирующий международные отношения. Корреспондент «ГолосUA» побеседовал с политологом, старшим преподавателем кафедры социологии факультета социологии и права НТУУ «Киевский политехнический институт» Алексеем Якубиным, чтобы выяснить роль данного неформального объединения в мировой политике и его дальнейшее будущее.
— Алексей, еще до начала саммита G7 госсекретарь США Энтони Блинкен заявил, что участницы данного формата ставят себе цель «поддержать порядок, основанный на международных правилах, в который наши страны так много инвестировали так много десятилетий ради блага людей во всем мире». Насколько такая позиция соответствует контексту мировой повестки? И насколько данный формат G7 сейчас актуален?
— Изначально G7 создавался как неформальный клуб ключевых индустриальных стран, но за последние десятилетия ситуация в мире существенно изменилась. Как сейчас можно обсуждать глобальные вопросы без участия второй экономики мира в лице Китая, решения которого значительным образом влияют на весь мировой политический климат? Все это выглядит довольно странно. А потому во многом данный саммит стоит рассматривать как реликт пост-биполярной эпохи, когда казалось, что Запад одержал некую мега-победу и ключевые угрозы в виде советского блока преодолены.
На данный момент, на мой взгляд, более актуальным является форум Большой двадцатки, повестка которого выглядит более релевантной в отношении происходящих в мире процессов.
— После того, как РФ покинула данный формат в 2014 году, там время от времени напоминают, что не собираются рассматривать возможность ее возвращения, пока Москва не пересмотрит свое поведение. На что в МИД РФ отвечают, что и не думают возвращаться, поскольку данный формат себя давно изжил…
— На данный момент G7, после ухода России, превратился в чисто евроатлантический клуб, включающий в себя как сугубо евроатлантические страны, так и Японию, которая входят в орбиту их влияния, со всеми вытекающими отсюда проблемами.
Пока что участники данного саммита все еще сохраняют возможность оказывать влияние на регуляторные правила по всему миру, но учитывая имеющиеся актуальные мировые вызовы, данный клуб выглядит еще более архаично, нежели часто критикуемые структуры ООН. В пользу данного вывода говорит хотя бы тот факт, что его участники не могут договориться друг с другом по отдельным вопросам. К слову, на последнем заседании представитель Японии предложил выработать единую позицию по России, чтобы она была у всех одинаковая.
— Как вы считаете, не пытаются ли участники G7 найти оправдание существование данного формата, поскольку на последней встрече больше всего времени обсуждали именно Китай и Россию?
— Скорее, это говорит о том, что отдельные участники G7 желают выстраивать собственную повестку во взаимодействии с Россией и с Китаем. А потому не могут договориться друг с другом о том, как это сделать наиболее оптимальным образом в рамках данного формата.
Откровенного говоря, быть членом данного клуба в 90-е было вопросом престижа и признания со стороны таких же стран по признаку цивилизованности. Поэтому Россия при Борисе Ельцине так стремилась туда попасть. Но за последние 20 лет мир разительно изменился, и участники данного неформального объединения более не могут обособленно решать глобальные проблемы.
— В Администрации Байдена уже говорили о том, что США в этом году планируют организовать большой саммит демократий для формирования коалиции в отношении Китая. То есть, вероятно, будет предоставлена некая «шкала», по которой страны будут ранжироваться по стандарту «демократичности». Не может ли это стать концом данного формата?
— С приходом новой Администрации Белого дома американскому истеблишменту важно показать, что США возвращают себе роль лидера мировой демократии, которая при Дональде Трампе была позабыта. Для чего рассматриваются все возможные форматы. В том числе и через G-7. Но поскольку стало ясно, что данный саммит уже не дает желаемых результатов, акцент делается на различие между временами Байдена и Трампа.
— То есть, выходит, что формат G-7 доживает свои последние годы?
— Пандемия коронавируса наглядно показала неспособность данных стран своевременно объединяться и вырабатывать общие решения. Вместо этого каждая из них концентрировалась исключительно на собственных проблемах, часто не думая о более тяжелом положении в других странах. А потому есть основания считать, что саммит G7 доживает свои последние годы. И в будущем возникнет необходимость в других форматах.
— На форуме была упомянута тема Украины. Но более в виде формальных заявлений о поддержке ее территориальной целостности. Как подобные заявления следует рассматривать в свете визита госсекретаря США в Киев?
— Представители западных стран неоднократно делали такого рода ритуально-символические заявления. Поэтому и здесь они сделаны скорее для проформы, в контексте трудных взаимоотношений с Россией и не более того.