Договоренностей о заключении допсоглашения к контракту между “Нафтогазом Украины” и “Газпромом” на трехсторонних переговорах с участием Еврокомиссии достичь не удалось. Об этом заявил журналистам глава украинской компании Андрей Коболев. “Пока, к сожалению, соглашения достичь не удалось. Надеемся, что это можно будет сделать в будущем, но сегодня мы не смогли подписать допсоглашения. Без него покупка российского газа в соответствии с контрактом между “Нафтогазом” и “Газпромом” невозможна”, — сообщил он. “Нафтогаз” по итогам переговоров в сообщении на своей официальной странице в Facebook подчеркивает, что украинская сторона, как и ранее, гарантирует своевременный транзит 100% российского газа транспортируемого через ГТС Украины для европейских потребителей. Об итогах российско-украинских газовых переговоров корреспондент ГолосUA беседовала с заместителем директора научно-технического центра «Психея» Геннадием Рябцевым.
— Геннадий, как можно расценить заявление Коболева?
— Слова Коболева прозвучали сразу после окончания переговоров. Но здесь есть один важный нюанс: российская сторона-то как раз сразу после окончания переговоров заявила, что они как раз договорились обо всем.
— Почему возникли такие разночтения?
— Перед этой встречей каждая из сторон ставила перед собой разные цели. Но эти цели, скажем так, не артикулировались. Они были латентными, скрытыми. В частности, одной из таких латентных целей украинской стороны являлось выяснение ответа на вопрос, есть ли у российского «Газпрома» свободный ресурс газа на случай, если зима будет холодной, а запасов в подземных газовых хранилищах не хватит. Но официально, по большому счету, никакой цели не было. А российская сторона тоже имела свою скрытую цель. Это была необходимость выяснить, можно ли еще будет продать газа либо в Европе, либо в Украине? И — в каком объеме?
— Почему «Газпрому» так важно было получить ответ на этот вопрос?
— Безусловно, Российская Федерация нуждается в валютных поступлениях, так как объемы реализации углеводородов в Европе очень сократились за последние годы.
— Каков итог переговоров?
— По большому счету, все ушли удовлетворенными, поскольку Европа в очередной раз получила заверения Украины в обеспечении надежности транзита. А также — намеки «Газпрома» на то, что если необходимо, «Газпром поставит еще газа, сколько нужно. Украина получила уверения о том, что цена газа будет рассчитываться по формуле, несмотря на все существующие проблемы.
При этом было оговорено, что зимой у «Газпрома» будет возможность реализовать от полутора до четырех миллиардов кубометров газа, которого вполне достаточно, если зима окажется холодной.
— Когда могут в следующий раз вернуться к рассмотрению этого вопроса?
— К нему можно возвращаться в любой момент. Достаточно только соответствующую заявку украинской стороне сделать и получить требуемые объемы газа — ведь цена известна, наличие свободного газа подтверждено.
Но будет ли это сделано в открытую, или это опять будет фиктивный реверс — зависит от политической целесообразности. Официально украинская сторона заявила, что ни о чем таком не договаривались, да и вообще ни о чем не собирались договариваться. Да и не нужен нам российский газ вообще.
— Об этом заявляют уже два года, поэтому сам факт переговоров немного удивил…
— Да, но рабочие контакты сохраняются. А Европу беспокоило, будем ли мы добросовестно переправлять газ. Но в Соглашении об ассоциации есть статья, которая обязывает стороны, несмотря на все форс-мажорные обстоятельства (как то: ведение военных действий на востоке страны) обеспечивать бесперебойный транзит углеводородов или их поставки, если речь идет о европейских компаниях. Европа получила эти уверения, так что цель достигнута.
А «Газпром» не будет против, если у него купят еще газа, напрямую или через «Северный поток».
— Какое время ведется этот фиктивный реверс?
— Чтобы понять это, достаточно посмотреть на объемы закупок и на то, кто предлагает этот газ. Если продает газ один или второй партнер «Газпрома» по Северному потоку, немецкая или французская компания — это не что иное, как поставки по так называемому «фиктивному реверсу». Или какие-то трейдеры, которые обычно торгуют углем, вдруг решили продать еще и газ. В таком случае легко сказать, «откуда уши растут». И у американского, и у норвежского трейдера. Никто не поставляет нам норвежский газ, например. Весь газ российский, он только перепродается через компании с европейской «пропиской».
— Такой газ нам дороже?
— Но это никого не интересует. Во главу угла ставится не экономическая целесообразность, а политическая.
— Выходит, «неудачные» переговоры можно считать для всех успешными?
— Все остались «при своем». Кстати, Украине, возможно, следовало бы и больше «нажимать» на Европу, поскольку Соглашение об Ассоциации все же многостороннее, еврочиновники от нас требуют выполнения всех его пунктов. А мы как-то слабенько настаиваем на его выполнении.
С этим трубопроводом OPAL тоже была интересная ситуация: в Договоре об ассоциации есть статья, если не ошибаюсь, 274-я, согласно которой решения, затрагивающие интересы дугой стороны по использованию трубопроводной инфраструктуры, должны быть согласованы. То есть, должны проводиться консультации перед принятием решения. Но Еврокомиссия приняла решение, не ставя в известность украинскую сторону, хотя обязана была сделать это.
— И мы это «съели»?
— МИД выступил, но как-то слабо, замминистра иностранных дел какую-то ноту отослал. Это «фе» не было четко артикулировано, как требуется в нотах — со ссылкой на конкретную статью документа, с требованием не допускать подобного в будущем.