Международный день театра в этом году все театры мира встречают в тревоге и беспокойстве. Эпидемия коронавируса парализовала работу всех театров в разных странах. Когда закончится этот антракт, пока никто пророчить не берется. Незадолго до карантина Киевский Театр на Подоле выпустил успешную и бурно обсуждаемую премьеру «Каменного властелина» по поэме Леси Украинки, а также запланировал несколько других новых проектов. Но пока — антракт. В период антракта художественный руководитель-директор театра на Подоле, народный артист Украины Виталий Малахов рассказал ГолосUA, чем чреват карантин для нашей театральной жизни, как обезопасить зрителя в трудные времена и каких режиссеров самый модный и технологичный театр столицы приглашает на постановки.
— Виталий Ефимович, сегодня в мире и в театрах одна тема — коронавирус… Как ваш театр проходит карантин? Что можно сказать о финансовых убытках для Театра по этому поводу?
— К ситуации с коронавирусом мы относимся как к неизбежной данности. А что мы можем сделать, если специалисты-медики всего мира полагают, что карантин — это жизненная необходимость? Чем скорее мы это сделаем, тем лучше. Во всяком случае, тем скорее мы поймем, на каком мы свете. Я читал в нескольких источниках, что знания о том, сколько у нас на сегодня больных, значительно отстают от реальности, о которой мы еще не знаем. Проанализировав ситуацию развития болезни в Китае, медики предполагают, что вполне возможно, сейчас реально больных, не проявившим себя коронавирусом, значительно больше, чем об этом сообщается в официальных источниках. В любом случае нужно подождать, переждать какое-то время, и тогда станет ясно, что делать и когда возвращаться к нормальной работе. Необходимо опять-таки понимать, что эта ситуация, которая касается не кого-то на стороне, это касается всех нас. Моральные и материальные убытки и ущерб понесут и наши зрители, и актеры, и театры, и все-все-все. Мы пытаемся найти какие-то варианты, как возместить или уменьшить какой-то ущерб. Я разговаривал с труппой о том, что мы пропускаем в марте 16 больших спектаклей, на которые на 100% проданы билеты. Мы приняли решение, что после окончания, дай Бог, карантина, мы отыграем их в течение выходных дней, возможно, по субботам и воскресеньям, по два спектакля в день.
— В настоящее время отменены репетиции в театре?
— Да. Я пока отменил все репетиции в театре, чтобы посмотреть, куда эта динамика будет развиваться. Будем слушать специалистов-эпидемиологов, советоваться с коллегами, с департаментом культуры и принимать дальнейшие решения. Вообще, с момента основания Театра, а особенно с открытием Новой Сцены мы большое внимание уделяем комфорту, а потому и безопасности наших зрителей и сотрудников. Это касается и пожарной безопасности, и «мелких» удобств — таких, например, как пледы для курильщиков, выходящих в антракте на улицу, и, конечно, медицинского аспекта. В наших залах в вечернее время собирается много людей: конечно, мы хотим знать, как поддержать их жизнь до прибытия скорой помощи, если что-нибудь, не дай Бог, случится. Театр обеспечен техникой для зрителей с ограниченными возможностями. Недавно мы обратились к FAST, эта компания обучает первой помощи по американским стандартам. 20 сотрудников театра прошли тренинг и могут правильно действовать в экстренной ситуации: проводить массаж сердца, выявлять инсульт, помогать при эпилепсии. Мы хотели бы даже закупить несколько дефибрилляторов (это прибор, использующийся в медицине для электроимпульсной терапии грубых нарушений сердечного ритма. – Ред.) для медицинской помощи зрителям и команде театра. Мы хотим создать современный театр, и постараемся быть им! Мы хотим создать современный театр, и постараемся быть им.
— Длительное время ваш театр работал в пространстве Гостиного двора… Есть ли желание туда вернуться, если предложат дополнительную площадку?
— На сегодняшний день потенциальная мощь труппы значительно выше, нежели то количество премьер, которое мы выпускаем за сезон. Актеры хотят репетировать и играть, режиссеры — ставить. Потому мы ищем дополнительные площадки. Если вы знаете, мы играли во Фридоме (столичный культурный центр Freedom Hall, – Авт.). Там профессиональные менеджеры и хорошая площадка (даже несколько), и мы собираемся там играть регулярно и планово. Кроме того, хотим летом, если, дай Бог, с коронавирусом все хорошо пройдет, открыть открытую Малую сцену на заднем дворе Театра на Подоле. Конечно, я очень хочу, чтобы мы вернулись в Гостиный двор. Не знаю, в какой форме, может быть, это будут камерные спектакли или фестивали, но, в принципе, сегодня украинских актеров, желающих с нами сотрудничать, достаточное количество, чтобы мы могли работать значительно больше, нежели мы работаем сейчас.
— В преддверии Международного дня театра, каких людей вам хотелось бы вспомнить из тех, кто больше всего повлиял на вас?
— Я могу назвать фамилии, но, боюсь, что сегодняшним читателям эти имена ничего не скажут, хотя они хорошо известны специалистам. Это, конечно, мои учителя, которым я признателен. Леонид Артемович Олейник, который преподавал мне театральное искусство. Я, к слову, актерский факультет заканчивал, а на дипломном спектакле играл Мичурина. Моим педагогом по режиссуре был Владимир Александрович Нелли-Влад, он научил меня практически всему, чему можно научить. Этот человек в свое время играл у Мейерхольда, играл у Котэ (Константина) Марджанишвили в знаменитом спектакле «Фуэнте Овехуна», встречался с Булгаковым, оспаривал с Таировым, кто первый поставил «Оптимистическую трагедию», это человек, который воспитал Романова. Я считаю, что какая-то ниточка связывает меня через него с этими великими людьми. Ирина Александровна Молостова была в какой-то степени моим учителем, она дала мне возможность в свое время поставить «Сказку про Монику», которая, в общем-то, стала трамплином для всей моей дальнейшей жизни и деятельности в театре.
— Какие актеры оказывали большое влияние на вас?
— Я признателен всем актерам в первую очередь, которые работают со мной, начиная с 1979 года. Это мои верные друзья — Володя Кузнецов, Тамара Плашенко, Татьяна Печенкина, Алла Сергийко, Игорь Волков, позже – Сергей Бойко. Дальше Федя Ольховский, Лариса Трояновская, Мария Рудковская, Александр Данильченко… Прошу прошения у тех, кого не назвал. Из «чужих» не подольских, счастлив, что репетировал с Адой Роговцевой (это великая артистка!), Анатолием Хостикоевым и Натальей Сумской. Очень люблю Володю Горянского и Алексея Маклакова. С Богданом Бенюком не можем расстаться – он в Театре на Подоле играет два спектакля.
— Что мы можете сказать о творчестве молодых режиссеров?
— Я очень признателен молодым режиссерам, которые делали спектакли в нашем театре в эти сезоны. Считаю, одной из успешных идей приглашение на постановки в Театр на Подоле на протяжении двух сезонов молодых успешных режиссеров. Наш девиз такой, что мы не открываем таланты, мы оставляем открытие талантов для Молодого театра, для Экспериментального театра. Мы приглашаем тех, у кого есть хотя бы одна звезда – условно говоря, это победители Пекторали (профессиональная театральная премия «Киевская Пектораль». – Ред.), других театральных премий. К сожалению, у нас нет возможности рисковать в связи с тем, что один день обслуживания нашего прекрасного технологического зала обходится очень дорого. Поэтому я пригласил успешных и харизматичных Стаса Жиркова, Давида Петросяна, Максима Голенко, Ивана Урывского, Сергея Павлюка, Игоря Матиева, Валерию Федотову, Дмитрия Захоженко. Сейчас заканчивает спектакль Тамара Трунова. Каждый из них принес в театр свою эстетику, что немного расшевелило труппу. И каждый, конечно, привел своих почитателей и фанов, которые тоже в какой-то степени гарантируют успех театру.
— Стремится ли Театр на Подоле получить национальный статус?
— Мы находимся напротив Дома Булгакова и придерживаемся мысли, что «Никогда и ничего не просите! Никогда и ничего, и в особенности у тех, кто сильнее вас. Сами предложат и сами все дадут!» (фраза из «Мастера и Маргариты»). Ситуация такова, что финансово это в основном влияет на оплату творческих сотрудников – актеров и художников. Этим людям мы стараемся платить премии, они имеют возможность подрабатывать еще где-то на стороне, они снимаются в фильмах, озвучками занимаются. К сожалению, статус национального театра ничего не дает другим специальностям – монтировщики, например, остаются на тех же ставках, которые есть. Будем говорить так, что мы не против, но рвать когти, ломать копья ради этого мы не будем. Мы стараемся, чтобы наш театр был достаточно посещаемым, в том числе и для людей с инвалидностью. Так, мы уже провели спектакль для незрячих людей. Мы с ними давно дружим. Мы приглашали педагогов, к нам приезжали специалисты из Польши, из Львова для создания аудиодескрипции спектаклей. Это когда специалист, аудиодескриптор комментирует спектакль в микрофон-гарнитуру, а у слабовидящих или незрячих зрителей находится наушник-приемник. Комментатор тихонько говорит, что происходит на сцене в паузах между репликами артистов. На этот эксперимент мы пригласили незрячих людей, они приехали за час до спектакля, мы их вывели на сцену, они смогли потрогать костюмы, реквизит, декорацию, познакомиться с актерами, и уже спектакль они смотрели совсем по-другому. Точно так же мы проводим спектакли для глухих. На сцене находится переводчик на язык жестов. Сейчас мы специально покупаем планшеты, в которых будут идти титры синхронно с репликами артистов.
— При переходе на украиноязычный репертуар потеряли ли вы своего зрителя или все проходит органично и спокойно?
— В принципе, зрителя мы не потеряли. Наверное, какие-то усушки-утруски были, но на уровне того, сколько потеряли, столько же и приобрели. Меня очень пугали, когда Максим Голенко начал ставить Булгакова «Зойкину квартиру»… Как это Булгакова играть на украинском языке? Оказалось, ничего страшного. Спектакль получился очень хороший. Если хороший переводчик, режиссер и артисты, то это незаметно. Вопрос заключается в качестве. У нас также идет ряд спектаклей на русском языке. К слову, мы расширяем круг своих зрителей за счет того, что в субботу играем спектакли в 18-00. Вы можете прийти с ребенком, у вас заберут ребенка специально обученные люди и на протяжении спектакля будут с ним проводить мастер-классы. Все настолько довольны, что просят просто проводить с детьми мастер-классы. Все эти вещи, конечно, нас двигают к тому, чтобы стать национальным театром, но статус национального для нас не является самоцелью. Мы хотим развивать количество услуг. В связи с этим у нас очень дорогие билеты. У нас, наверное, самые дорогие билеты в Украине – до 900 грн, а это 30 евро – это уже театр в Лондоне. Но у нас есть льготные билеты. Для пенсионеров, студентов, АТОшников, социальных групп. Для них стоимость билетов составляет 50 грн.
— Последняя премьера Театра на Подоле «Каменный властелин» стала лидером по отзывам и обсуждению в соцсетях.… Как вы оцениваете этот проект? Может, у вас другое ощущение от произведения Леси Украинки?
— Я уже давно отказываюсь принимать участие в жюри. И стараюсь ничего и никого не оценивать. На данный спектакль, который молодые ребята ставили, смотрю как директор театра, а не как режиссер. Я слежу за спектаклями, и если мне кажется, что там есть какие-то несовместимые с эстетикой Театра на Подоле вещи (например, у известного «дебошира» Голенко), я прошу, допустим, какую-то сцену убрать, он соглашается, и я ему за это очень благодарен. Что касается «Каменного властелина», то в значительной мере мне кажется, что это фестивальный спектакль. Он очень красив и эстетичен, символичен и метафоричен, но не знаю, примет ли его «непрофессиональный» зритель. Очень хочу, чтобы принял. Знаю, что на «Сто тысяч», на «Мину Мазайло», еще какие-то спектакли идут школьники для того, чтобы не читать пьесу, посмотреть сюжет. Но в «Каменном властелине» они навряд ли увидят это. Это спектакль для художественной публики. Я думаю, что он ее и она его найдут. Но у него будет не очень простая судьба при очень качественном исполнении, при прекрасном режиссерском замысле. Этот спектакль из разряда «Орестеи», на ценителя.
— Какие премьеры Театр на Подоле собирается выпустить до конца этого сезона?
— 28 апреля, если все будет хорошо, как мы планировали, будем выпускать Трунова «Навигатор». В июне должны выпустить «Механический апельсин» Автандила Варсимашвили. Это режиссер, который ставил«Ричарда ІІІ» в театре Франко. Сейчас Голенко выпустил «Механический апельсин» в «Диком театре», это совершенно другой спектакль, другое прочтение. Это парафраз, в основе нашей и этой постановок лежат разные пьесы. Но как говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает». Пока коронавирус – основной репертуар киевских театров.