Очень люблю смотреть концерты за кулисами. Особенно это интересно и ценно, когда идет «сборная солянка»: на сцену артисты выходят по очереди, тусуясь в кулуарах. Именно в эти моменты можно составить представление об истинной сущности артиста – на сцене, перед зрителями и камерами они все почти одинаково приветливы и улыбчивы. А вне общественного поля зрения их поведение значительно разнится. Не является исключением и Владимир Винокур. Лишь с той огромной разницей, что вне сцены он еще больший балагур и весельчак – анекдоты, подколки, шутки, адресованные коллегам и даже незнакомым людям, из него просто сыплются…
— Владимир Натанович, если у вас нет настроения, а впереди концерт, вам тяжело смешить людей?
— Настоящий артист не может на сцене иметь какие-то сложности с залом. Если ты вышел к зрителям, то они не должны знать о твоих проблемах и болезнях, о твоем плохом самочувствии. А если не вышел — значит, — слабак. Но такого со мной не бывает.
— А в компаниях, наверное, от вас ждут, чтобы вы всех развлекали? Многие юмористы говорят, что их это раздражает…
— Может быть, в незнакомой компании это и неприятно, но я, к моему счастью, чаще бываю на мероприятиях, где все свои. Я коммуникабельный человек — люблю застолья, дружеские встречи, быстро завожусь. Мне нередко говорят, что я даже веселее в застолье, нежели на сцене.
— Вы уже давно эксплуатируете ваш тандем "Левчик — Вовчик"…
— Нынче зрителю уже скучно просто смотреть, как артист читает монолог или поет песню. Ему нужно шоу, а у нас с Левой оно настоящее! У меня классные артисты, у Левы — музыканты и бэк-вокал, все костюмировано. И скэтчи у нас с Левой сделаны качественно. Конечно, мы с ним видимся очень часто, но это ничего не значит. Мы же не дамочки, которые могут поссориться из-за шляпки?
— За время вашей долгой дружбы со Львом Лещенко вы когда-нибудь ссорились?
— Нет. Может быть, он когда-нибудь и обижался на меня за хамство или резкое слово. Лева – весьма щепетильный и интеллигентный человек, а я привык все называть своими именами. Из песни слова не выкинешь, поэтому если надо сказать "жопа", то я так и говорю. Потому что, как говорила Раневская, не может быть, что жопа есть, а слова такого нет.
— А может ли у вас что-то вызвать слезы?
— Потеря друзей и близких. Но я вовсе не считаю слезы слабостью, это, скорее, выплеск эмоций. Но я не стыжусь их, ведь мужские слезы тоже бывают красивыми.
— Как вы считаете, чувство юмора — это врожденное чувство, или выработанное?
— Мне кажется, не бывает такого, чтобы совсем не было. В разной степени юмор у всех присутствует. Вот когда залу рассказываешь анекдот, то не все смеются сразу, кто-то смеется через час, кто-то через неделю, а кто-то и через месяц. И это не преступление, это нормально.
— Интересно, сколько анекдотов подряд вы можете рассказать?
— Ну это смотря сколько я выпил…
— В Москве считают, что после смерти Никиты Богословского вы теперь чемпион по розыгрышам!
— Да, люблю я это дело! Как-то мы с Левой были в Берлине и купили себе одинаковые концертные туфли. Я их поменял: ему 2 правых, а мне 2 левых. Мы прилетели в Москву, я ему звоню и говорю, что меня обманули немцы, дали башмаки на одну ногу. А он мне отвечает, что заметил это еще в Берлине, и пока я спал, он сходил в магазин и обменял свою пару.
— Чем вы в своей жизни злоупотребляете и как вы с этим боретесь?
— Злоупотребляю алкоголем, но не борюсь.
— Скажите, когда вы утром видите себя в зеркале, какая первая мысль приходит в голову?
— Это жуть!
— Как получилось, что у вас никогда ничего не было с эстрадными дамами?
— Роман на эстраде — это что-то общаковское, все видят, все обсуждают — кошмар. Я вообще не понимаю этих баек о доблестных победах, для меня невозможно делиться с кем-то о своих отношениях с женщиной. Хотя один раз меня все-таки женили на певице. В ленинградской газете написали, что я бракосочетался с Надеждой Бабкиной. Журналист даже присутствовал на свадьбе и на банкете. Потом Надя даже извинялась перед моей женой.
— В свое время вы ушли из "Самоцветов". Почему не стали певцом?
— Да потому что их очень много, этих певцов! Петь каждый может по пьянке. А вот рассказать анекдот так, чтобы все смеялись — с этим сложно. Но, конечно, у меня есть запас, записан диск. Есть несколько песен Ларисы Рубальской, Лоры Квинт, Игоря Крутого, Славы Добрынина.
— Ни для кого не секрет, что на эстраде СНГ сексуальное меньшинство плавно перерастает в большинство. А как с этим обстоят дела в юмористическом цехе?
— Ну, про нас с Левой и так все ясно. Как-то давно я позвонил директору концертного зала "Октябрьский" Эмме Васильевне и сказал, что я представитель клуба сексуальных меньшинств. Это сейчас все легально, а тогда она очень удивилась: "А что, разве уже есть клуб?" Я попросил ее лично посодействовать, чтобы в нашем клубе выступили Винокур и Лещенко, пообещал заплатить. В общем, мы с ней поругались. Через некоторое время заходим к ней, она сразу говорит: "Представляете, какая наглость! Звонят из этого противного клуба, приглашают вас, предлагают деньги". А я ей говорю: "Эммочка, ну почему же наглость? Знаешь, ты своя, мы много лет с тобой дружим, так что тебе мы признаемся. Мы с Левой решили жить вместе". У нее были такие глаза — вы бы видели! Пришлось ее откачивать и доказывать обратное. С тех пор мы решили ориентацию не менять, потому что это очень болезненно. А вообще-то в юморе, как и везде: есть и национальные меньшинства, и сексуальные. Ну и что? Зачем об этом писать, это и так видно с экрана.