Спустя три года после подписания Комплекса мер по имплементации минских соглашений по урегулированию конфликта на Востоке большая часть их положений остается невыполненной. Благодаря договоренностям, удалось прекратить острую фазу противостояния, однако вялотекущий конфликт продолжается, стороны обвиняют друг друга в обстрелах. ГолосUA решил разобраться, поможет ли встреча нормандской четверки урегулировать конфликт и расспросил об этом политолога Владимира Волю.
— О чем будут говорить главы МИД на встрече нормандской четверки?
— Думаю, что в присутствии главы МИД Украины Климкина глава МИД России Лавров поднимает вопрос по поводу закона о реинтеграции Донбасса. После резолюции принятой парламентской ассамблеей ООН от 23 января о гуманитарных последствиях войны в Украине, создается впечатление, что у нас никто не читал ни один из международных документов. Фактически в тексте данной резолюции конфликт на Донбассе определен, как межгосударственный, но там не указано, что Россия блокирует обмен пленными. В итоге наша делегация из-за незнания международно- правовых определений проголосовала сама не осознав, за что.
— Россия говорит о том, что закон о реинтеграции Донбасса нарушает минские договоренности, так ли это?
— В России и США прекрасно понимают, что данный закон никакого действия, ни на что не имеет. Хотя по формальным отдельным признакам Россия имеет право интерпретировать отдельные положения данного закона, которые вроде бы разрывают минские соглашения. То есть данный закон – это попытка создать новую квалификацию войны на Донбассе. Все прекрасно понимают, что закон являются декларативным и политическим. Он не будет иметь последствий с точки зрения международного права. Законы определенного государства не являются источником какого–либо международного права. Поэтому закон о реитеграции Донбасса является внутренним, и никто из международных партнеров его в серьез не воспринимает. Документ удобен, чтобы использовать его как политический инструмент и Россия этим пользуется.
— Что мешает восстановить мир на Донбассе?
— Закон о реинтеграции не является ни путем для мира, ни препятствием. Все упирается в политическую часть минских соглашений. Она пока остается дискуссионной, и не согласованной. Остается вопрос: каковы будут параметры этого специального статуса для Донбасса. Только для ОРДЛО или для всей Луганской и Донецкой области. Работа в этом направлении пока не продвинулась к какому-то конкретному результату. Мешает политическая воля и собственные интересы России и Украины. Мы видим, что США предложили формулу Волкера, которая касается механизма размещения миротворческой миссии на Донбассе, чтобы удовлетворить позицию всех сторон. Но ее никто пока не поддержал.
— Будет ли выполнена политическая часть Минска?
— Скорее всего, она будет выполнена по формуле Штанмайера. От нее никто не отказывается, она остается. Формулы Макрона (президента Франции — Авт.), которую он обещал, пока нет и вряд ли будет. Ему сейчас не до Украины. Закон о реитеграции стал маркером для всех и показал, что выполнение политической части Минска невозможно. И это единственный смысл данного закона.
— Ожидать ли ввода миротворцев в текущем году?
— Сомневаюсь, что они будут. Не исключаю, чтобы продемонстрировать прогресс в этом вопросе, небольшая часть миротворцев на линии разграничения может появиться. Дальше все зависит от политической части.
— Не заморозит ли появление миссии конфликт на Донбассе?
— Он может быть заморожен и с миротворческой миссией и без нее. Конфликт тлеет. С вводом мисси ООН может наступить режим полного прекращения огня. Миротворческая миссия в любом формате помогла бы добиться порядка вдоль линии разграничения.