Фраза новоназначенного главы Пентагона Пита Хегсета «we will reestablish American deterrence» имеет важное значение как для позиции США в мире, так и для стабильности на международной арене. Какие именно они отражают стремления США, и как они могут реализовываться на практике, рассказала народный депутат Украины 8-го созыва Виктория Войцицкая.
Сделать Украину настолько сильной, чтобы ее не могли снова атаковать
Украина должна стать примером страны, которую невозможно покорить силой. Это предполагает следующее:
1. Укрепление оборонного потенциала Украины: стратегия «дикобраза». Для достижения этой цели США и союзники должны продолжить предоставлять современное оружие, технику и обучение украинской армии.
Во время выступлений и встреч в Давосе от многих экспертов и американских политиков звучали четкие месседжи о том, что администрация Трампа будет продолжать давать Украине оружие.
Но не за счет американских налогоплательщиков, то есть бесплатно мы уже не будем получать оружие.
В то же время следует помнить, что стратегия бесплатной поддержки оружием была реализована предыдущей администрацией на основе «too little too late». Последствия такой политики всем известны.
Открытым остается вопрос финансирования продажи оружия Украине.
Рассматриваются 4 варианта:
Долговременный кредит, который может быть частично прощен/forgivable loan (такой подход рассматривался еще в 2024 году при рассмотрении пакета поддержки Украины).
Лэнд-лиз — к глубокому сожалению, мы так и не воспользовались этим инструментом, который был нам доступен благодаря поддержке американских законодателей, но не нашел должной поддержки у украинской власти и в Белом Доме.
Конфискация российских активов — США и особенно частные американские банковские учреждения могут сыграть здесь ключевую роль, ведь именно на счетах банков-корреспондентов накапливаются деньги от погашения ценных бумаг, в которые были инвестированы резервы ЦБ России. Эти деньги нужно конфисковать и направить и на восстановление Украины, и на закупку американского оружия.
Деньги европейских стран. На ум приходит Норвегия, которая в своих официальных документах показывает дополнительные к обычному уровню доходов €150 млрд, заработанные на продаже энергоресурсов — war profiteering.
Деньги найти можно, оружие есть. Представители Конгресса и Сената от республиканцев поддерживают идею продления предоставления Украине милитарной поддержки.
Кроме поддержки в нынешней войне, важно инвестировать в долгосрочные программы, которые сделают Украину ключевой составляющей безопасности в Восточной Европе.
2. Развитие инфраструктуры и экономики: Запад должен поддерживать Украину не только в военное время, но и экономически, чтобы она могла развиваться после войны. Экономическая стабильность значительно снижает риск дальнейших атак.
3. Политическая поддержка: продолжение давления на РФ и работа над признанием ее агрессии, как глобальной угрозы, также станут важными элементами.
Сильная Украина станет важным элементом системы глобального сдерживания, предупреждая другие страны, которые могут рассматривать военную агрессию, как инструмент достижения своих целей.
Крах сдерживания из-за краха в Афганистане
Вывод войск США из Афганистана в 2021 году и скорый захват власти талибами стал символом ослабления американского влияния. Это имело ряд последствий:
1. Потеря доверия к США: союзники стали сомневаться в готовности Америки обеспечивать глобальную безопасность, что подтолкнуло агрессивные страны, такие как россия, к более рискованным действиям.
2. Сигнал для агрессоров: крах афганского правительства после выхода США продемонстрировал слабость международных гарантий, что могло повлиять на решение россии начать полномасштабную войну против Украины.
3. Необходимость восстановления доверия: США теперь должны доказать, что они являются надежным партнером и способны реагировать на новые вызовы.
Это урок для Америки, подчеркивающий важность поддержки своих союзников до конца, чтобы избежать дальнейших кризисов доверия.
Восстановление международного сдерживания — обязанность Европы
После десятилетий возложения на США Европа должна принять больше ответственности за безопасность в регионе.
1. Расширение оборонных усилий ЕС: европейские страны должны больше инвестировать в свои вооруженные силы, чтобы быть готовыми к самостоятельной обороне.
Примером этого является Германия, уже объявившая о значительном увеличении оборонного бюджета.
2. Стабильность в регионе: Европа должна активно участвовать в стабилизации стран на своих границах, чтобы предотвратить новые конфликты.
3. Сотрудничество с НАТО: усиление взаимодействия с НАТО станет ключевым элементом в обеспечении всеобщей защиты.
Таким образом, хотя США и остаются основным гарантом безопасности, Европа должна взять на себя большую часть бремени для защиты своего континента.
Сделать Америку сильной для сдерживания Китая
Китай становится главным стратегическим вызовом для США в XXI веке. Для сдерживания его воздействия требуются комплексные шаги:
1. Усиление военного присутствия в Индо-Тихоокеанском регионе: США должны увеличить количество баз, военных учений и союзников в этом регионе.
2. Экономическая конкуренция: Америка должна инвестировать в свои технологии, промышленность и энергетику, чтобы оставаться конкурентоспособной перед Китаем.
Именно поэтому первые решения Президента Трампа связаны с энергетикой и технологиями — чрезвычайное положение в энергетике введено для внедрения решений по максимальной дерегуляции отрасли и достижению цели «drill, baby, drill» с существенным увеличением объемов добычи газа и нефти; в технологической сфере — гонки ИИ и достижение доминирования в этой сфере.
3. Расширение альянсов: укрепление связей с Японией, Южной Кореей, Индией и другими странами, которые стремятся сохранить стабильность в регионе. Индия уже делает шаги, четко демонстрирующие свою приверженность сотрудничеству именно с США.
Сильная Америка — это залог того, что Китай не решится на агрессию, например, против Тайваня, что могло бы вызвать глобальный кризис.
Добавим, в январе 2025 года Пит Хегсет, которого называют «крестоносцем» нового президента США Дональда Трампа, принёс присягу и вступил в должность главы Министерства обороны Соединенных Штатов.