Народный депутат, председатель политсовета партии «Оппозиционная платформа – За жизнь» Виктор Медведчук ответил на вопросы журналистов в здании Печерского суда, где решался вопрос о мере пресечения по одному из уголовных дел против него, сообщает 112 канал.
13 мая, когда в этом зале Печерский суд впервые рассматривал вопросы и следственный судья избирал меру пресечения по ходатайству прокуратуры, я сказал, что это дело полностью является политически мотивированным, сфальсифицированным, рассматриваю его как незаконное уголовное преследование и политические репрессии. И изменилось только одно на сегодня – то, что доказательств подобного утверждения стало намного больше, и с учетом тех материалов дела, которые были предметом рассмотрения в многочисленных судебных заседаниях, а также с учетом того, что я и адвокаты начали знакомиться после оглашения завершения досудебного следствия с материалами дела. Уверенность эта на сегодня намного больше, чем это было изначально, потому что тогда я понимал, что этого не было. Не было не только состава преступления, но и события преступления, которое мне инкриминируется, а сегодня я понимаю то, что доказательства, которые являются недопустимыми в соответствии с требованием Конституции и Уголовно-процессуального кодекса, являются единственными в этом деле, то есть их нельзя рассматривать как допустимые, и эти доказательства не могут свидетельствовать о моей вине или причастности к тем событиям и действиям, которые, к сожалению, органы прокуратуры настойчиво продолжают мне инкриминировать, в том числе и в сегодняшнем судебном заседании, когда избиралась новая мера пресечения в виде личного обязательства.
Как вы можете прокомментировать условное смягчение в ходатайстве прокуроров относительно меры пресечения для вас?
Вы понимаете, комментировать нет смысла по одной простой причине: я не видел и не вижу никаких оснований для избрания мне по этому уголовному делу, которое было предметом сегодняшнего судебного рассмотрения, вообще меры пресечения. Более того, у обвинения прокуратуры и у генерального прокурора, у и. о., который подписывал это ходатайство, обращение в Печерский суд, не было никаких оснований вообще избирать меру пресечения. Я считаю это незаконным, я считаю это необоснованным и не подтвержденным реальными доказательствами, которые могли бы быть положены, но они не положены в основу ходатайства, так как они просто отсутствуют. Поэтому я в целом расцениваю в этом случае то, что суд принял решение, частично удовлетворил ходатайство об избрании меры пресечения, как незаконное, необоснованное и не отвечающее требованиям действующего законодательства.
Суд обязал ГБР провести расследование, а также внести сведения в ЕРДР относительно трех экспертов СБУ, сфабриковавших экспертные заключения. Считаете ли вы, что лед тронулся и будут наказаны виновные?
Нет, вы знаете, я считаю, что мы еще не дошли до того, когда должно полностью восторжествовать законодательство, справедливость, потому что органы прокуратуры продолжают фальсифицировать уголовные преследования. Вы знаете о другом уголовном деле, вы знаете, что там избрана мера пресечения – уголовный арест. И они уже сегодня понимают то, что они сделали, но надо доказать им то, что они должны не только понять и осознать, они должны понести за это уголовную ответственность. И мы будем делать все для того, чтобы не только восторжествовала справедливость по отношению к тем высосанным из пальцев обвинениям и по этому делу, и по другому делу, но и виновные в этом понесли заслуженное уголовное наказание.
Судьи Верховного суда недавно фактически заявили о давлении на них со стороны СНБО. О чем это свидетельствует и как должна развиваться ситуация, если считать Украину на этом этапе правовым государством?
Понимаете, вопрос заключается в том, что судебная власть, как ветвь власти в Украине, как одна из трех ветвей власти, сегодня также находится в специфических условиях, и на эти специфические условия я недавно обращал внимания, потому что когда у меня спрашивали, когда же будет справедливое решение и как вы относитесь, насколько они объективны и справедливы, я приводил пример того, какое давление оказывается сегодня на судебную власть. Оказывается, осуществляется давление лично президентом Украины, который вмешивается в дела и пытается подмять судебную власть под себя, сделать ее ручной. И доказательств, прямых доказательств этому очень много – начиная с законопроекта о роспуске Конституционного суда, чего не мог делать ни президент, ни власть целом, потому что увольнение судьи Конституционного суда предусмотрено Конституцией Украины и там есть только одно основание. Никто не может распускать Конституционный суд, тем более суд высшей юрисдикции.
После того как Венецианская комиссия и международные наблюдатели начали критиковать, причем радикально, подобный шаг со стороны Зеленского, потому что почему ему не подходил Конституционный суд? Все очень просто: после прихода к власти и избирания нового парламента он обратился по поводу изменений в Конституцию, и из семи или восьми обращений в пяти или шести Конституционный суд, давая обязательные заключения для того, чтобы парламент мог рассмотреть на предмет внесения изменений в Конституцию, дал отрицательные заключения, и это не понравилось президенту. Потому что там речь шла о преувеличении полномочий президента, которые нарушают требования статьи 106 Конституции, которая предусматривает полномочия президента, и она является исчерпывающей, и многие другие вопросы.
Кстати, там речь шла о том, что президент может назначать (и он хотел закрепить в Конституции это право) руководителя ГБР, влиять на НАБУ, влиять на другие правоохранительные органы и на правоохранительную систему в целом. Конституционный суд с этим не согласился. И что он получил в ответ? Законопроект о роспуске. Ну, хорошо, этот законопроект отозвали. Что делает дальше президент? Он подписывает указ об увольнении двух судьей Конституционного суда, подписывает указы об отмене указов об их назначении. Указы об их назначении были подписаны и решения были приняты при другом президенте.
И стабильность, и конституционные права, и обязанности гарантированы именно тем, что предусматривают независимость судебной власти. Здесь просто взяли и отменили указ о назначении, хотя этот указ о назначении был при президенте Ющенко или при президенте Януковиче. То есть это грубое нарушение закона, действующего законодательства в отношении таких людей, как судьи Конституционного суда. А что последовало потом, когда Зеленского и его команду не устроили решения Киевского окружного административного суда? Появился законопроект (он и есть сейчас в Верховной Раде на рассмотрении) о роспуске этого суда.
Вы думаете, нет угроз? На неофициальном уровне мне сообщают о том, то если тот же Печерский или любой другой суд будет принимать какие-то решения, которые будут расходиться с позицией Зеленского и его команды, то эти суды распустят. Как должны думать и что должны думать люди, которые ходят в мантиях и выполняют сегодня обязанности судей? Как они к этому должны относиться, если есть пример судьи Конституционного суда, если есть пример не просто там энского какого-то суда, а Конституционного суда?
Поэтому когда мы говорим о судебной власти, то мы говорим о том, что сегодня в стране власть пошла по пути узурпации власти. Власть сегодня делает все для того, чтобы захватить и построить диктатуру, свидетельством этого являются конкретные действия власти, не угрозы на словах, а конкретные действия.
Ко всему прочему вы знаете действия международных наблюдателей по поводу изменений в составе Высшей квалифицированной комиссии, Высшего совета правосудия, введения туда международных наблюдателей и членов международных организаций, иностранцев, которые будут принимать там решения. Не наши представители судебного корпуса, не наши представители нашей правоохранительной системы, а именно иностранцы будут принимать решения по поводу того, является ли тот или иной человек, который претендует на звание судьи, подходящим, а при привлечении его к ответственности, может ли он дальше продолжать судебное действие. Это как называется? Это называется механизмом внешнего управления, которые введен в Украине в целом в вопросах и системе государственного устройства. Это механизм незаконного преступного влияния на судебный корпус, на суд. То есть это то, что уничтожает независимость суда.
С одной стороны, идет внутреннее давление: административный ресурс Офиса президента и лично Зеленского, который вмешивается в судебную власть и пытается ее сделать ручной. А с другой стороны, это механизм, который в рамках внешнего управления, введенного в стране, действует на ту же судебную власть.
Вот подумайте и сделайте вывод, к чему мы придем, если судебная власть станет ручной. Ручной либо у команды президента, либо ручной у наших «зарубежно-иностранных» партнеров так называемых.
Как в контексте узурпации власти расценивать заявление секретаря СНБО Данилова о необходимости введения жесткой президентской республики как формы правления?
Понимаете, очень сложно комментировать этого человека, и я бы не хотел этого делать, но несколько слов скажу. Ну, во-первых, этот человек вряд ли понимает, о чем он говорит. Это первое. Ну, это я интеллигентно так выразился. Я думаю, что абсолютно не понимает, о чем идет речь. А вообще, подобные заявления это, знаете… Вот есть такое высказывание: как бы лизнуть кого-то или лизнуть что-то у кого-то. Вот это выглядит именно таким образом. Потому что в стране, в которой была форма государственного управления (а я все-таки специалист в этой сфере) президентско-парламентская – до введения реформы, по которой мы сегодня живем, после чего Украина стала парламентско-президентской, а вообще должна стать парламентской, и это поддерживают, кстати, большинство политических сил, в том числе и почти все, думаю, что не почти, а все оппозиционные силы, потому что ментальность украинского народа, возможности государственного устройства, процессы демократизации и правового государства в стране, если мы действительно хотим выполнить ст. 1 Конституции, где записано, что Украина кроме всего прочего является независимой, демократической и правовой, заключается в том, что парламентская форма управления является наиболее эффективной с учетом и геополитического положения, и состава украинского народа. Те, кто этого не понимают, действуют в угоду непосредственному начальнику. «Вот, было бы лучше, чтобы мой начальник ( я имею в виду господина, о котором вы спрашиваете и который высказывает подобные гениальные мысли), вот чтобы у моего начальника было все, а там и мне что-то перепадет» — вот с этих позиций. А где тут интересы украинского народа, интересы украинского государства? Я могу сказать, как специалист: нигде. И поэтому вот эти попытки укрепить власть, эти попытки захватить власть, они называются не чем иным, как установлением диктатуры и узурпацией власти.
Впереди зима, в мире энергетический кризис. Как украинцам не замерзнуть?
Надо будет согреваться и не замерзнем. Согреваться надеждами, согреваться обещаниями власти, согреваться гарантиями власти. Вот вы говорите, как бы нам не замерзнуть. А вы слышали от представителей власти, что их эта ситуация тревожит? Я, например, не слышал. Премьер-министр у нас, такой, гениальный, талантливый господин Шмыгаль, говорит: «Да у нас все нормально, у нас все под контролем, мы все обеспечим, в вопросах коронавируса все подконтрольно, всех вылечим, всех вакцинируем, лечебные места предоставим, обеспечим процесс выздоровления людей». У нас вообще никаких проблем нет. Власть разве опікується цими проблемами, які торкаються безпосередньо рядових громадян і загалом українського народу та інтересами української держави? Нет, конечно. Поэтому в данной ситуации и происходит такое. Ну, что газ? Нет, у нас будут стабильные цены. Обеспечим коммунальные? Обеспечим. Цена будет стабильной. Посмотрите на эти цены, посмотрите на отказ на сегодня уже покупать газ теми же коммунальными предприятиями! А это к чему ведет? Это ведет в первую очередь к отключению. То есть будут проблемы с теплом, есть и будут проблемы с электроснабжением, будут проблемы с тарифами, будут проблемы во многом, но власть потом объяснит это и придумает очередные причины. Поэтому есть то, что можно объяснить, есть то, что можно скрыть. Это первое. А второе, как на мой взгляд, власть должна сделать все для того, чтобы таких проблем не было, и, более того, я могу уверенно заявить о том, что власть могла и может сегодня сделать все для того, чтобы не только зиму, но и последующие зимы можно было нормально создать условия для обеспечения жизнедеятельности наших граждан. Власть этого не хочет делать, власть этого не умеет делать, власть сегодня профессионально к этому не подготовлена. Вот вывод, который, я с каждым днем убеждаюсь, должен быть как характеристика сегодняшней власти в вопросах обеспечения энергоресурсами и обеспечения того, чтобы люди чувствовали себя в зимнее время года защищенными и обеспеченными.
Какова ваша версия того, что происходило с месторождением в Крыму?
Вы знаете, у меня нет этой версии, потому что я никогда ее не имел. Я знакомился с этими версиями, которые высосаны из пальца уже в материалах этого дела, начиная после того, как мне было в так называемом порядке вручено подозрение. Почему «так называемом»? Потому что я до сих пор считаю, что подозрение по этому делу мне не было вручено, а то, что они называют вручением, было противоречием действиям Уголовно-процессуального законодательство. И вот так ситуация, которая возникла из материалов дела, ведет к тому, что какая-то украинская компания получила лицензию на разработку, ничего не делала, а потом якобы из материалов дела вытекает, что получение лицензии на разработку этого месторождения уже в России, и тоже никто ничего не делал.
Тут появились умные, гениальные представители нашей прокуратуры, которые говорят о том, что там есть добыча, это ценности, принадлежащие Украине, и вот их пытались разграбить. И виноват в этом, конечно же, Медведчук.
Поэтому это бред сивой кобылы, производство Генеральной прокуратуры и СБУ: придумала прокуратура или СБУ, сфальсифицировала СБУ, потому что все это уголовное дело, которое сегодня было принято к рассмотрению, это все результат фальсификации Службы безопасности Украины и руководства Службы безопасности Украины.
Также придет черед и будет дана правовая оценка, и не только правовая.