Экономические санкции рискуют потерять свою роль как политическое оружие США. Требуются более эффективное правоприменение и усиленное соблюдение требований со стороны частного сектора.

Об этом говорится в статье внештатной старшей научной сотрудницы Института международной экономики Петерсона, вице-президента по внешней политике Киевской школы экономики Элины Рыбаковой. Материал публикует британское издание Financial Times.

Автор отмечает, что в последние десятилетия США все чаще используют финансовые санкции как инструмент внешней политики, используя свою позицию лидера глобальной финансовой системы для усиления влияния в мире.

«С войной России в Украине и более конкурентными отношениями с Китаем США экспериментируют с новым оружием экономической политики, таким как ограничение цен на продажу российской нефти и контроль над экспортом технологий в Россию и Китай. Но пока эти меры дали неоднозначные результаты», — пишет Рыбакова.

По ее словам, Вашингтон остается центральным узлом в глобальной финансовой архитектуре, что дает ему возможность угрожать ограничить странам, которые не сотрудничают, доступ к доллару США и международным платежным системам.

«Например, когда США в одностороннем порядке вышли из ядерного соглашения с Ираном в 2018 году, угроза американских санкций разрушила все европейские усилия продолжать сотрудничество с Тегераном», — напоминает эксперт.

При этом, продолжает автор статьи, успех финансовых санкций США не пришел сразу.

«Это требовало инвестиций в национальную институциональную инфраструктуру, согласования целей (включая усилия по борьбе с отмыванием денег и финансированием терроризма) и наложения многомиллиардных штрафов для очистки международной банковской системы после 11 сентября. США понадобились годы, если не десятилетия, чтобы завоевать доверие», — пишет Рыбакова.

Она также отмечает, что современные проблемы распространяются не только на финансы, но и на рынки, где США не имеют абсолютного конкурентного преимущества, такого как технологии.

«Лимит цены на нефть не был безоговорочным успехом, поскольку есть доказательства того, что Россия продавала энергоноситель по ценам выше этого лимита, используя услуги доставки и страхования G7. Даже когда Россия, например, Индии продает нефть ниже лимита, завышенные транспортные расходы позволяют аффилированным с Россией компаниям, в том числе нефтетрейдерам, захватить часть рыночного арбитража. Кроме того, Россия уменьшает свою зависимость от компаний G7. Перенос большей части экспорта в тень поставит ее вне досягаемости США и их союзников», — прогнозирует эксперт.

Рыбакова также подчеркивает, что несмотря на жесткие экспортные ограничения США, ЕС и Великобритании, Россия продолжает импортировать ключевые компоненты для своей войны против Украины.

Так, Китай, в частности, помогает в производстве товаров двойного назначения для российской армии.

«Несколько сотен правительственных чиновников, ответственных за экспортный контроль в Министерстве торговли США, не могут контролировать весь мир. Таким образом, как только посредники попадают в санкционный список, вскоре они снова появляются под новым названием по тому же адресу. Несмотря на безоговорочное глобальное распространение доллара США, нет инфраструктуры, которая бы «следила за деньгами» и использовала данные финансового сектора для преследования тех, кто нарушает экспортный контроль и ограничение цен на нефть», — считает эксперт.

По ее мнению, за шагами, которые сейчас предпринимают США, внимательно наблюдают другие страны, в частности Китай, и эта ситуация может быть либо прелюдией к предстоящей конфронтации, либо положительной демонстрацией могущества США.

«Выйдя за рамки финансовых санкций, США рискуют потерять доверие. Америке нужна доктрина экономического государственного управления, поддерживаемая обновленной и укрепленной институциональной инфраструктурой и сотрудничеством с частным сектором. … При отсутствии усиленного правоприменения и улучшения усилий частного сектора по соблюдению законодательства, эффективность санкций неизбежно будет подорвана, а вместе с ней и доверие к экономическому государственному управлению США», — резюмирует Рыбакова.

Ранее сообщалось, что 127 британских компаний признались, что нарушали антироссийские санкции.

Читайте также в рубрике Uncategorized