Первый начальник отдела по борьбе с организованной преступностью в Киеве и в Украине, бывший начальник ГУВД Киева и замминистра внутренних дел Украины, замдиректора Национального бюро расследований Николай Поддубный – живая легенда МВД. Он и его команда сделали все, чтобы защитить столицу Украины от уголовного беспредела. При этом гонитель преступников пользовался авторитетом по обе стороны «фронта». Мы встретились с Николаем Олеговичем у стен Софии Киевской – именно здесь когда-то киллер, нанятый для того, чтобы уничтожить Поддубного, сдал ему свое оружие. А в Москве его знакомому, водителю-дальнобойщику из Василькова, вернули похищенные из кабины деньги и документы – потому что среди бумаг обнаружили визитку Поддубного.

— Николай Олегович, ваша документальная книга «Уличить оборотня» читается, как хороший детектив. А когда понимаешь, что все эти криминальные истории не придуманы, а произошли в действительности – оторопь берет. Но в книгу вы включили только самые яркие факты, многое осталось «за кадром». Собираетесь продолжить?

— Такие книги можно писать и писать. Ведь только в уголовном розыске я проработал около тридцати лет. Потом возглавлял отдел по борьбе с организованной преступностью. Андрей Владимирович Василишин (будущий министр внутренних дел – Ред.) тогда решил, что надо создать такое спецподразделение. Тогда и я, и многие специалисты пришли к выводу, что оргпреступность в Советском Союзе есть. Однако многие боялись и не хотели признавать этого факта. Хотя на тот момент в Киеве только стоящих на учете групп насчитывалось более трех десятков. Работали преступные группы не только местные, но и с Кавказа, со всего Союза.

Благодаря созданию нового подразделения, мы смогли нанести оргпреступности серьезный удар. Нам выделили деньги, мы приобрели нужную технику. Например, система учета «Скорпион» была самой лучшей в стране. У нас был костяк, 32 человека, обладающие хорошим опытом. За довольно короткий срок были привлечены к ответственности 27 преступных групп и в Киеве к началу 90-х не оказалось ни одного вора в законе. Раньше в украинскую столицу приезжали воры в законе с Северного Кавказа, из Симферополя, что-то здесь создавали… Мы это пресекли. Я поставил задачу, что столица Украины должна быть очищена от уголовных лидеров. Не они должны управлять, должна управлять власть. Задачу мы выполнили, но впоследствии, по сути, оргпреступность пришла к власти: Украина большая, кроме Киева есть много городов, не везде с ней боролись должным образом. Поэтому авторитеты действуют и сейчас.

— Раньше у милиции был авторитет в обществе, а сейчас, похоже, он подорван. Чего стоит одно только «Врадиевское дело»…

— Это вообще позор. Разве не видели местные власти, служба внутренней безопасности, что это за люди работают? Как можно насиловать? Изнасилование – это преследуется даже среди преступных элементов. В местах лишения свободы насильники, как правило, подвергаются постоянным унижениям.
А вспомним про дело в Харькове, убийство судейской семьи, когда головы поотрезали. Думаю, в советское время это дело было бы на особом контроле и было бы раскрыто. Нет таких преступлений, которые нельзя раскрыть. Раз не раскрывают, значит, кто-то в этом заинтересован. Да и не единичный это случай, когда тяжкие преступления остаются без надлежащей реакции.

— Много пишут и говорят о том, что часто признания выбивают силой…

— Прежде всего, это указывает на низкий профессиональный уровень. Сама оперативно-розыскная работа очень сложна, это целая наука, надо заниматься ею, чтобы владеть ситуацией. Если же этого нет, то раскрываемость достигается такими вот методами. Такие явления у нас выжигали каленым железом. Когда Щелоков был министром, если только становилось известно, что милиционер поднял руку на задержанного, его уже на второй день не было в органах. Это вообще презиралось. Старые оперативники, бывшие фронтовики, у которых я учился после войны, говорили: ты свою смелость показывай на улице, при задержании. А когда ты человека задержал, то веди себя нормально. Так что вся эта система избиений — это отвратительно. Уровень преступности вырос потому что в системе не наводится порядок.

— Мы помним 90-е годы, стрельбу на улицах городов. Потом как будто стало спокойнее. Но вот недавно снова стреляли в самом центре Киева, на Подоле…

— Раньше оперативно-розыскная деятельность была поставлена намного лучше, чем сейчас. Много поступало оперативной информации, и она подлежала тщательной проверке, проверялась достоверность всех данных, иначе можно было много дров наломать. Дело было у нас поставлено лучше даже, чем в Америке. Я в свое время был заместителем начальника Национального бюро расследований, и в этом качестве ездил в США, изучал там состояние дел. И я им прямо об этом говорил: то, что вы нам сейчас преподаете, мы назубок знали еще в 60-х, в 70-х годах.

-Так говорят, милиция сейчас работает в трудных условиях…

— В наше время милиции тоже приходилось тяжело. Обеспечения особого не было, зарплата была мизерная, но отбирали людей самых преданных, которые приходили в органы по призванию. И люди работали день и ночь. Никто не жаловался, ведь никто силой тебя на эту работу не загонял. Если бы сейчас эта «струнка» была, то было бы, наверное, проще.

— Обращаются к вам сейчас за помощью, например, при написании проекта реформирования МВД?

— Иногда, бывает, коллеги советуются. Но в целом могу сказать, что опыт мало используется. Разобщение какое-то, нет преемственности.
Раньше не могли назначить начальником милиции человека, если он не работал в розыске. Руководитель должен был пройти все ступеньки. Надо ведь владеть ситуацией в преступном сообществе, получать необходимую информацию. А сейчас по численности милиция — больше армии, но чем она занята? Следят за порядком на массовых политических акциях. Уголовному розыску должного внимания не уделяется. А раньше это была одна из ведущих служб! Ведь главная задача милиции в чем – в раскрытии преступлений, в профилактике, и, главное — в недопущении преступлений. Если этого нет, можем говорить, что милиция слабая. По милиции население судит о власти. Раз милиция слабая – значит, слабая власть.

— Принимаются ли меры к исправлению ситуации?

— Так ведь многие заинтересованы в том, чтобы ситуация была именно такой.

Київ	Одеса	Харків
вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:	вологість: тиск: вітер:

# піддубний